Условный разум (СИ)

               — Ох уж эти мне русские! Ну, какие могут быть достопримечательности в Хармонте! Впрочем, наш главный городской банк был основан в 1868 году. И за это время его грабили 23 раза. Замечательное достижение. Тоже своего рода достопримечательность.

               — Неужели это правда?

               — Конечно, стану я врать по пустякам!

               — Тогда я, пожалуй, буду держаться от вашего банка подальше.

               Доктор Пильман с удовольствием рассмеялся.

               — Люблю людей с хорошим чувством юмора.

               Мы заговорили о каких-то пустяках. Доктор Пильман поинтересовался, чем я собираюсь заниматься по вечерам после работы. Я ответил, что в Петербурге часто ходил с друзьями в концертные залы, на выставки или в гости. Но чаще проводил свободное время дома, смотрел фильмы или читал книги.

               В это время официант принес заказы. К своему удивлению, я обнаружил, что кормить нас собираются каким-то красным супом, удивительно напоминающим по внешнему виду борщ.

               — Боржч! — торжественно объявил доктор Пильман и, схватив ложку, принялся с энтузиазмом поедать содержимое тарелки.

               Я попробовал и остался доволен. Приготовлено было вполне качественно.

               — Удивлены?

               — Более чем. Не знал, что в Америке умеют готовить настоящий борщ. На самом деле это не так просто.

               — Мне передал рецепт этого замечательного блюда ваш начальник господин Алмазов. А я научил Эрнеста. Сам удивлен, как хорошо у него получилось. Не отличишь от русского варианта. Кстати, Эрнест был потрясен, когда попробовал это блюдо в первый раз. Он даже решил переименовать свой ресторан. Теперь он называется «Боржч», — заявил доктор Пильман. — В честь русских, которые отныне будут работать в нашем Институте. То есть в честь вас, господин Панов, и в честь вашего соотечественника, господина Молниева.

               — Борщ, — поправил я. — Произносится борщ.

               — Нет, заведение называется «Боржч»! Так написано на вывеске, разве вы не заметили?

               — Не обратил внимания.

               — Каждый вечер в «Боржче» собираются самые интересные люди города и почти все ученые Института. Можно считать это заведение стало нашим своеобразным клубом. Здесь бывает очень интересно. Присоединяйтесь. Вам нужно познакомиться с коллегами в непринужденной обстановке.

               Я кивнул, неформальное общение — это хорошо. Однако я был удивлен. Мне было бы спокойнее, если бы Пильман после нескольких ободряющих фраз потребовал от меня служебного рвения и продуктивной работы. Это было бы понятно — он заплатил за меня большие деньги, заранее обустроил мой быт, сделал все возможное, чтобы ничто не отвлекало меня от занятий наукой. Но он не сказал ни слова о предстоящей работе, отделался общими фразами. Мне показалось, что ему, как и Алмазову, в нашем родном петербуржском Центре особо важных исследований, нет никакого дела до того, чем я займусь. Ничего страшного, конечно, не очень-то и хотелось докладывать. Но только непонятно, зачем он притащил меня в Хармонт? Какая ему от меня польза?

«Пустышка»

               Мне выдали пропуск для входа в Институт. И как теоретику выделили отдельный кабинет. Надо отметить, что очень хороший. Особенно мне понравился большой письменный стол и удобное кресло — мечта человека, привыкшего работать с бумагами. Вспомогательные устройства были хороши — мощный компьютер, цветной лазерный принтер, сканер, ксерокс и устройство для уничтожения использованных бумаг. Может быть, были и другие полезные устройства, но я не обратил внимания. На одной стене висела школьная доска, на которой удобно было мелом записывать формулы и важные мысли, нуждающиеся в последующем подробном рассмотрении. На других стенах красивые картинки, но их, пожалуй, придется заменить.

               На следующий день я познакомился с начальником лаборатории спектрального анализа профессором Марком Уильямсом. Точнее, он сам пришел ко мне знакомиться, у меня сложилось впечатление, что он был уверен, что я прямо с порога начну пачками выдавать гениальные идеи и потрясающие откровения. Я даже немного застеснялся.

               — Вы зря рассчитываете, что я способен сейчас сказать что-нибудь умное, — признался я. — Я прежде не думал о Посещении, даже не уверен, был ли «хармонтский феномен» Посещением или чем-то другим.

               — Вы — русские смелые ребята. Мало кто из моих коллег признался бы в своем незнании.

               — Но я хочу узнать. У меня постоянные проблемы с чувством любопытства.

               — Это еще более удивительно. Стремление к чистому знанию сейчас большая редкость.

               Мы замолчали. Я не знал, что у него спросить. Потому что пока не решил, чем мне следует заняться в Хармонте в первую очередь.

               Профессор Уильямс догадался и сказал:

               — Лично я занимаюсь «пустышками».

               — Вам удалось выяснить, из какого вещество они изготовлены?

               — Нет. Не уверен, что это металл или полимер. Кстати, это доказывает, что объект создан искусственно, волей чужого разума.

               — Почему вы так решили?

               — Очень тщательная обработка.

               — Галька на морском берегу тоже гладкая. Но для объяснения ее формы мы не ссылаемся на чужой разум, —  возразил я.