Условный рефлекс

— Игр? — ревет Багримов, хватает меня за руку и притягивает к себе. — Вечер тот вспомнила? Не успел я войти в ресторан, как тебя, обжимающуюся с каким-то додиком увидел. Времени зря не теряла, да? А теперь еще валишь с больной головы на здоровую? Я по работе с моделью был. Она нужна была фирме, и я лишь вел себя вежливо и приветливо. Никаких танцев, обжиманий или постели. Подойти к тебе хотел — а ты с молоденьким смазливым пареньком сбежала. Задушить тебя хочется, — последняя фраза переходит на шепот, босс так сильно стискивает меня в объятиях, что кажется сейчас начнут трещать кости. Мне и страшно от его гнева, и в то же время волнительно.

— Я тебе не верю! — руки стиснуты в кулаки, луплю которыми по груди Багримова, с такой силой будто убить его хочу. А злость тем временем проходит… И у него, кажется, тоже. Потому что его руки больше не сжимают меня до боли. Эмир обнимает меня за талию, а затем его бессовестные ладони скользят ниже и стискивают мои ягодицы.

Только что мы орали как полоумные. А теперь вокруг тишина, которую нарушает лишь тяжелое дыхание обоих.

— Я устал от сюрпризов и стрессов, — шепчет мне на ухо босс. — Смертельно устал. Ты — как бомба с часовым механизмов. Только успокоишься — и на тебе новый взрыв. С чего ты решила демонстрировать белье? Я не знаю другого более скромного и ненавидящего выставлять себя напоказ, человека.

— Сама не знаю, — отвечаю робким шепотом. Меня охватывает какая-то нега, словно адреналин, вызванный ссорой, разом покинул тело, оставив за собой ощущение полного опустошения. Я настолько расслаблена сейчас, что колени дрожат от слабости. Закрываю глаза и облизываю губы. Уже знаю, что сейчас будет. И предвкушаю это как диабетик, которому внезапно разрешили сладости безо всякой угрозы жизни и здоровью.

Эмир рывком прижимает меня к себе, так неожиданно, что у меня вырывается стон, сама не понимаю, чего — испуга или протеста. Запрокидываю голову, стараясь отодвинуться, открываю рот чтобы сказать, что он пугает меня своим напором, но не успеваю — поцелуй заставляет проглотить слова. Поведение босса можно назвать грубым и бесцеремонным, он силой раздвигает мои губы, проникает внутрь жадным языком. В этом поцелуе нет нежности. Лишь грубая сила и первобытное желание. Подобная атака потрясает меня, как и собственная жажда этого напора, оглушающее желание подчиняться этому мужчине. Эмир продолжает целовать меня, и я отвечаю, прижимаюсь все ближе. Сейчас он единственное что мне нужно, без чего не могу существовать полноценно. Сильное мужское тело, от которого исходит невероятное тепло и желание, источник живительной силы, который искала всю свою жизнь. Наши поцелуи становятся более глубокими и долгими, огонь возбуждения охватывает целиком. Руки Эмира накрывают мои груди и ласкают сквозь тонкое кружево. Таю от этих прикосновений, сама подаюсь вперед, трусь о его руки. Раньше и представить не могла что можно вот так, в одну секунду вспыхнуть от страсти, да еще и после фактически ссоры, да к тому же в служебном помещении… То что происходит сейчас — почти половой акт, во всяком случае к этому идет. Медленные возбуждающие проникновения языка отдаются всплеском желания во всем теле. Хочу отдаться, прямо сейчас — вопит тело. Бросаю взгляд в огромное пыльное зеркало, что стоит неподалеку от нас. Картина в нем изысканно порочна. Девушка в одном белье, руки мужчины в белой рубашке жадно шарят по ее телу, отодвигают тонкую ткань кружевных трусиков и проникают….

Перехватываю руку Эмира, останавливаю. Он не противится, лишь обхватывает мое запястье и прижимает мою ладонь к своему паху. Точно молнией бьет, когда касаюсь этого твердого выпуклого бугра. Каждый нерв в теле трепещет, призывно моля о большем контакте… Продолжаю наблюдать за нами в пыльном отражении. Мое лицо красное, под глазами подтеки туши, рука в самом неприличном месте лапает мужчину. Соски ноют от желания, живот отяжелел. Никогда прежде я не находилась в подобном состоянии.

— Ты меня с ума сводишь, чувствуешь? Сдохну, если не возьму тебя… — хрипит Эмир.

Смотрю на его губы, припухшие от поцелуев. На блестящие ярким голубым светом глаза. Дрожу под его жадным взглядом, чувствую себя абсолютно беспомощной, порабощенной этим жестоким мужчиной, который наверняка разобьет мне сердце, рано или поздно. На глазах выступают слезы.

— Черт, Виола, прости… если обидел тебя. Понимаю, что излишне груб… наверное. Я уже мало что соображаю. Но это все потому что хочу тебя… безумно хочу!

От этих искренних, словно вырвавшихся из глубины души, слов, у меня сжимается сердце и теплеет на душе. За внешней брутальностью мне внезапно удается разглядеть, ощутить настоящее сердце этого мужчины. Трепетное и ранимое. И тут же меня затапливает желание прижаться к боссу, приласкать его, покрыть поцелуями лицо. Обнимаю Эмира за шею прижимаюсь щекой к его щеке, заросшей щетиной.

И тут же снова жадные мужские руки начинают шарить по моему телу, сжимать груди, стискивать ягодицы.