Услуга за услугу

Папочка, родной, я тебя просто обожаю. Отличная идея. Хотя я бы до такого не додумалась. Да у меня и не получилось бы. Мужской менталитет так устроен, что некоторые из вещей делаются чисто в мужской компании. Например, футбол, рыбалка, или пьянка. Кстати, если все привыкли называть болтушками и сплетницами нас, женщин, то они просто не присутствовали при мужских посиделках. Это те ещё стервецы.

Калинин чему-то весело смеётся. Вспоминаю, о чём мы договаривались. Кажется, он неплохо справляется, если отец до сих пор к нему дружелюбно настроен. Иначе всё было бы по-другому.

Меня снова отвлекают гости и я не вспоминаю о Юре до того момента, как уходит последний гость, долго прощаясь у калитки. Я собираюсь помочь маме, но меня перехватывает папа.

– Иди, отдыхай. Мы с мамой и сами справимся.

Пожимаю плечами и отправляюсь искать Калинина. Нахожу его, сидящим на поленнице. Надо заметить, что папина поленница была сделана его трудолюбивыми руками. Боковушки сделаны из прочно вбитых в землю декоративных жердей, а сверху дрова ровным слоем уложены так, что на них можно спокойно сидеть, как на лавочке. Только до этой «лавочки» ещё нужно допрыгнуть. Замечаю пенёк для расколки, который использовался Калининым, как подножка и ловко запрыгиваю к нему.

Кажется, что он не понимает, где сейчас находится и что происходит вообще. Он смотрит на меня мутным взглядом и всё-таки узнаёт.

– Зиночка? А я тут, – икает и чудом не падает вниз, – свежим воздухом дышу.

– Понятно. И часто ты так?

– Дышу воздухом или напиваюсь?

– Второе.

Калинин пытается сосредоточиться. Не сразу, но ему это удаётся.

– Ни разу. С выпускного ни разу.

Я огляделась и убедилась в том, что родители нас не видят.

– Калинин, мы о чём договаривались? – сказала я в надежде, что он меня поймёт.

Он меня понял. По крайней мере, кивнул, снова икнув. Потом ответил не совсем внятно, но содержание было примерно следующим:

– Мы договаривались, что твои родители должны поверить, что мы пара. Я не проболтался, честно, – он повернул голову в мою сторону, пытаясь сфокусироваться, но вместо этого в очередной раз икнул. – Я ведь не проболтался?

– Нет, ты был нем, как рыба. Просто, – я не знала, насколько он сейчас усваивает информацию, но высказаться мне было просто необходимо. – Мне кажется, ты немного переиграл. Мои родители уже в тебя влюбились. Будет очень тяжело объяснить им, почему я упустила такой отличный шанс.

Калинин хмыкнул. Слава богу, икота прошла. Мне показалось, что он слегка протрезвел. Возможно это из-за того, что он собирался серьёзно поговорить. Несколько раз он открывал рот, собираясь начать, но потом снова и снова лишь вздыхал, снова пытаясь упорядочить свой разбежавшийся словарный запас. Наконец, примерно с шестой попытки ему удалось придумать более-менее связное предложение.

– У тебя классные родители. Я бы хотел иметь таких.

– Ну, они и правда у меня самые лучшие.

Калинин перебил извиняющимся тоном.

– Можно я договорю? А то мне и так нелегко.

Я кивнула и он продолжил свой нетрезвый монолог.

– В общем, как я уже говорил, они у тебя просто супер. А главное, до сих пор любят друг друга. Ты не подумай только, я не нытик, просто мне необходимо выговориться перед кем-то. А ты мой самый лучший друг.

Наверное, даже в темноте было заметно, как округлились мои глаза. Юра никогда не называл меня своим другом. Но он вообще не смотрел в мою сторону. Калинин продолжил исповедь.

– Помнишь, я пару раз сбегал с наших, – он запнулся, наверняка хотел сказать свиданий, но передумал, – встреч? Я не просто сбегал. У меня были реальные проблемы. Ты слышала сегодня мои телефонные разговоры. Так вот, я ругался с отцом. Терпеть его не могу. Хочешь знать почему?

Я кивнула. В этот раз он смотрел в мою сторону, ожидая ответа.

– Я гендиректор одной из его компаний и вправе был снять… то есть одолжить сумму, не превышающую мои активы. Всё-таки, часть денег там моих есть, и сумма приличная. А в известность я его не поставил, потому что, – Юра вздохнул, пытаясь сдержать слёзы. – Он не знает, что я несколько лет тесно общаюсь с мамой. В первый раз я внезапно уехал, когда маме стало плохо. Нужно было срочно ложить её в хорошую клинику. Во второй раз я сбежал, когда во время операции на сердце начались осложнения. И после отца я разговаривал с ней. Ей лучше, она даже улыбается.

Так вот оно что. Оказалось, что это с ней он был так ласков. Как я не подумала, что самая любимая женщина у любого мужчины – это его мама. Кроме тех случаев, когда мамы нет в живых или лучше бы не было совсем. Грубо, но это суровая реальность.

Калинин замолчал, ожидая моей реакции. Что я могу ответить, кроме дежурных фраз, которые выглядели бы уж слишком дежурными. Становлюсь похожей на Калинина и долгое время подбираю слова. Калинин терпеливо ждёт. Через пару минут я начинаю думать, что Юра уснул, но он пошевелился. Нужно что-то придумать, пока он точно не уснул.

– Это печально.