Услуга за услугу

Меня передёргивает, когда я снимаю с себя платье-сорочку. Всё-таки, у шёлка есть одна отвратительная особенность: когда он мокрый, то становится невыносимо ледяным. Быстро хватаю с крючка запасную сорочку и наспех напяливаю. В основном, конечно, чтобы быстрее согреться, но ещё и потому, что дверь в ванную комнату ещё открыта. А ещё нужно что-то срочно сообразить для Юры. Не хватало ещё, чтобы он простыл по моей вине. И почему я раньше об этом не подумала?

Кажется, Калинин и сам неплохо разобрался. Он устроился посередине дивана, закутался в плед, который сам же и подарил и дрожал, стуча зубами. Господи, я надеюсь, что он хотя бы в трусах. Голого Калинина на моём диване как раз и не хватало.

Юра замечает меня и стук зубов прекращается. Он кивает на свободное место рядом с собой.

— Может, сначала горячего чаю?

Он кивает, по-прежнему не говоря ни слова. Снова слышится стук зубов. Чувствую себя виноватой, но отомщённой. А нечего было доставать меня в школе. К тому же, если он простынет, у него будет отличный повод перенести свадьбу. Надеюсь, она скоро и Юра не успеет поправиться, так сильнохочется навредить этой психической.

Да что же я за чудовище? Думаю только о себе и о своём самолюбии, когда у меня на диване мёрзнет голый Калинин. Мёрзнет. Летом.

Вспоминаю, что он ещё и пьяный. Достаю из запасов шипучий аспирин и кидаю его в отдельный стакан с водой. Сама не пробовала, но мне кажется, что аспирин с чаем как-то не совсем сочетается.

Чайник вскипает и я наполняю кружку. Возвращаюсь с горячей кружкой в одной руке и холодным стаканом в другой. Юра уже не стучит зубами, зато экран телевизора показывает уже совсем другой канал. Калинин замечает меня, потом переводит взгляд на предметы в моих руках.

— Это всё мне? — судя по голосу, совсем трезветь Юра не собирался.

— Да, — тихим, виноватым голосом отвечаю я. — Это аспирин и чай.

— А. Я так понимаю, в стакане аспирин.

— Ага. Как догадался? — смущённо улыбаюсь.

— В стакане вода светлая, а я ещё ни разу не видел прозрачного чая.

— Здорово. Значит, твой мозг уже приходит в себя.

— Ни капельки не здорово. Я хотел отключить его надолго, а тут ты со своим душем.

— Вообще-то ты сам ко мне пришёл, — напомнила я. — Что я должна была сделать? Ты был невменяемый.

— Подумаешь. Отоспался бы у тебя на диванчике и всё. Этого бы хватило. А теперь мне хочется снова накидаться, — он протянул пустой стакан. — У тебя что-нибудь есть?

— Может, ты просто выскажешься? И тебе станет легче, и травить себя не придётся.

Юра замотал головой.

— По-трезвому я не смогу сказать тебе то, что должен был сказать. Тут по-любому нужен алкоголь.

Вздыхаю и отношу стакан на кухню. Когда я возвращаюсь, застаю Юру в глубоком раздумье. Он смотрит в экран телевизора, но то, что там происходит, его вообще не интересует. Он держит кружку двумя руками, пытаясь согреться не только изнутри, но и снаружи. Он не двигается даже когда я сажусь рядом.

Немая сцена длится почти десять минут. Я погрузилась в фильм, давая возможность Юре прийти в себя и подобрать слова. Не было сомнений в том, что Калинин заявился ко мне в таком виде для того, чтобы поговорить о чём-то очень важном для него. Он уже второй раз намекает на это. Причём он всерьёз считает, что этот разговор и алкоголь — вещи неотделимые друг от друга. Вот только спаивать Калинина я не собиралась. Тем более, что спиртного в моей квартире не было.

Наконец, Юра вздыхает и протягивает мне пустую кружку. В этот раз я просто убираю её на столик.

— Что будем делать? — всё-таки решаюсь заговорить первой.

— Ты о чём?

— Уж точно не о том, о чём ты подумал, — надеюсь, что он не видит, как я покраснела.

— Откуда ты знаешь, о чём я думаю? — отвечает он с ноткой грусти в голосе.

— О чём ещё могут думать мужчины, которые остаются наедине с девушкой? Да ещё если они оба не совсем в повседневке. Если ты не заметил, на мне ночная сорочка.

— Ещё как заметил. Между прочим, чёрная с розами тебе больше идёт.

— Чёрную с розами ты намочил, — делаю паузу. — Я так понимаю, скоро Стас привезёт тебе сухую одежду.

Юра замялся, подбирая слова. Это что-то новенькое. Обычно он за словом в карман не лезет, а тут слов подобрать не может.

— Я… хотел попросить тебя… Можно я останусь у тебя на ночь?

Калинин? У меня? На ночь? Прямо на всю, на целую ночь? Прямо до самого утра? Я бы запрыгала от радости, да боюсь, что после такой ночи у меня будут серьёзные последствия в виде Дины.

— Ладно. Оставайся.

Зачем? Зачем я это сказала? Я совсем спятила? Моё богатое воображение уже начало рисовать картины, одна краше другой. В одном из вариантов я оказываюсь в больнице с переломами или хотя бы средней тяжести травмами (это если я успею увернуться). Другой вариант меня вообще не устраивал, потому что в нём я оказываюсь в женской колонии за хранение каких-нибудь запрещённых веществ. Есть ещё один вариант. Он похож на второй, только статья другая. Срок за убийство больше, но зато я точно буду уверена, что мой Юрочка меня дождётся.