Услуги особого рода

– А что делать? Я могу, конечно, пригласить сюда кого-нибудь из милиции, чтобы нас охраняли, но ведь мы же ничего не знаем о тебе, Маша. А вдруг окажется, что тебе нельзя появляться на людях? Может, ты случайно сбила кого на машине и тебя разыскивают. Еще я подумала о том, что от тебя, возможно, кто-то захотел избавиться не потому, что ты сама лично в чем-то виновата, а потому, что ты – свидетель. Невинный человек, который увидел или услышал то, что ему нельзя было видеть и слышать. Понимаешь, мне бы хотелось быть с тобой откровенной, поэтому я и говорю тебе такие вот неприятные для тебя вещи. Но ведь и я рискую, держа тебя здесь.

– Если вы боитесь меня, то я могу уйти… – Маша отодвинула от себя тарелку с омлетом и заплакала. Анна увидела, как крупные слезы капают прямо в тарелку.

– Ты извини меня, Машенька… – Она обняла ее и прижала к себе. – Я веду себя ужасно. Но это потому, что я напугана. Знаешь, о чем я подумала, когда увидела этот дурацкий молокоотсос?

– О чем? – Маша громко икнула, словно сдерживая рвущиеся наружу рыдания. А ведь она может сорваться. Нервы ее на пределе, а я ей говорю такое…

– О том, что ты сама где-то взяла эту штуку, – между тем говорила Анна, не в силах остановиться. – Взяла и поставила на столик. Мне и в голову не могло прийти, что в квартиру мог войти кто-то посторонний.

– Но зачем бы я стала это делать? Что такое молокоотсос? У кого из нас есть молоко? У тебя? У меня?

– Если бы я только знала, откуда он здесь взялся и что все это вообще значит… Ладно, оставим этот разговор. Я ведь уже извинилась. Ты как себя сегодня чувствуешь?

– Теперь неважно. Меня тошнит, голова кружится и болит. Я бы с удовольствием легла.

– Вот и ложись. А я поеду в город. Мне надо навести кое-какие справки. А чтобы тебя никто не потревожил, я запру тебя, помимо трех, еще и на четвертый замок, ключ от которого есть только у меня. Ни Миша, ни Гриша, никто не сможет открыть двери, пока я не вернусь.

– Значит, вы все-таки подозреваете кого-то из них?

– Нет, но их ключами могли воспользоваться неизвестные нам люди. Ты не веришь в колдовство?

– Нет.

– Вот и я тоже нет. Значит, этот молокоотсос в квартиру кто-то принес. И этот «кто-то» – вполне реальная личность. Мужчина. Больше того, его видела соседка Ира, которая сказала, что он носит клетчатый пиджак.

Анна поговорила с Машей еще немного, успокоила ее как могла, после чего позвонила Максиму, чтобы уточнить время и место встречи. Он же обещал поехать вместе с ней на квартиру Персица и Вегеле. Но телефон Матайтиса молчал, и тогда Анна, не желая больше ждать, решила отправиться в Строгино одна. Но на этот раз не на метро, а на своей машине.

Она едва дотянула до первой заправки – бак был пуст. В машине воспоминания нахлынули с новой силой. Ей не верилось, что она была способна из-за Михаила решиться на такой дикий поступок, на такую безрассудную выходку, в результате которой нажила себе кучу проблем. Захотела умереть от любви. Разве мужчина, какой бы он ни был, стоит такой жертвы? Она теперь уже почти ненавидела Михаила, и определение «приторный», данное Ириной, показалось ей даже недостаточно емким, недостаточно убедительным и оскорбительным.

Был солнечный теплый день, и Анна открыла окно. Свежий ветер ворвался в салон и словно выветрил из него все то, чтобы было связано с долгой и опасной поездкой. Это была не я.

Сергей Персиц жил в многоэтажке на улице Маршала Катукова. Анна быстро нашла его дом и квартиру. Он жил на первом этаже в двухкомнатной квартире. Она определила это, попросившись в аналогичную квартиру – только на втором этаже, якобы для того, чтобы осмотреть ее перед тем, как купить ее у Персица. Сосед-пенсионер, с легкостью впустивший ее к себе домой, вытаращил на нее глаза.

– Как вы сказали, гражданка? Хотите купить квартиру у Сергея?

– Ну да. Он же в Ростов собирается. Так мне, во всяком случае, сказали в агентстве по недвижимости.

– А вы сами-то с ним разговаривали? – спросил он осторожно.

– Конечно.

– И давно?

– С неделю тому назад.

– Значит, вы ничего не знаете?

– А что я должна знать? Неужели он уже продал квартиру? – Она изображала из себя полную идиотку.

– Сережа умер. Он погиб.

– Как так? – Она прикрыла рот рукой и подумала в этот момент, что и не подозревала о том, сколько в ней цинизма и жестокости.

– Он разбился в автокатастрофе.

– А жена?

– Какая жена? У него не было жены.

– Вы извините, я веду себя, наверное, крайне эгоистично, но ведь я не была знакома с ним… просто я подумала, что, раз он погиб, может, его жена или кто-то из близких продадут мне эту квартиру? Понимаете, меня очень устраивает этот район.