Услуги по-соседски

Протянув руку через стол, хватаю его за запястье и нежно поглаживаю, говоря:

— Я здесь с тобой, а не с кем-то другим.

— Я знаю, Ася, — он перехватывает мои руки и сжимает их в своих. — И все же, это меня бесит. Мне хочется вырвать их глаза из глазниц.

— Знаешь, говорят, что ревнуют неуверенные в себе мужчины, — игриво бросаю. — Никогда бы не подумала, что ты такой.

— Ты растоптала мою уверенность своими отказами, Горошек.

— Недавно ты говорил, что уверен в себе, и что мне это нравится.

— Я становлюсь безумным, что сказать. Видишь, что ты со мной сделала?

Мы взрываемся хохотом, привлекая внимание остальных посетителей и персонала, но какое это имеет значение? Особенно, когда Сева бережно держит мои руки в своих, а между нами летают искры.

По пути домой Сева не отпускают мою ладонь, а ещё он все время меня касается. То по талии проведёт рукой, то волосы поправит, то «случайно» заденет мои нижние девяносто, которые вообще не девяносто. В конце концов, когда мы заходим в лифт я сплошной комок нервов.

Поцелует ли он меня на прощанье?

Наверняка, а вот зайдёт ли?

Захочет зайти?

Знаю-знаю, есть это проклятое правило трёх свиданий, но кому это надо? Мы взрослые люди.

Ага, именно поэтому я нервничаю, как первоклассница, читающая стих перед всем классом. Помните это чувство? Согласитесь, ужасный стресс.

— Спасибо тебе за этот вечер, — ласково улыбнувшись, произношу.

— Это прощание? — поворачивается ко мне всей своей внушительной фигурой.

Сглотнув, набираю в лёгкие побольше воздуха и судорожно выдыхаю, сосредоточенно думая над ответом. Как назло в голове — пустота. Мой мозг отказывается работать. Вероятно, потому что мое тело слишком остро реагирует на каждое движение Севы.

К моему облегчению, лифт останавливается и двери раздвигаются. Не знаю, чувствую ли я облегчение или же напротив огорчение.

Выхожу из лифта, поворачиваюсь к Севе, чтобы все-таки попрощаться и соблюсти приличия, но он решительно надвигается на меня. Я отступаю до тех пор, пока не упираюсь спиной в стену.

— Не умеешь ты прощаться, пампушка, — шепчет мне в губы, прежде чем затянуть в долгий поцелуй.

Сперва мы целуемся нежно, робко, но с каждым ударом сердца поцелуй набирает обороты. Рука Амурского запутывается в моих волосах, а сама я цепляюсь за его плечи, словно за спасательный круг.

Страсть движет нашими телами, и затмевает разум. Мы перестаем контролировать себя. В какой-то момент, я оказываюсь сидящей у Севы на бёдрах, как тогда в его квартире. Только в этот раз мне не прилетит клюшкой по голове. Все по-серьезному.

— Ключи, — рвано выдыхаю, когда Сева прокладывает дорожку мокрых поцелуев от лица к шее.

— Ты уверена? — останавливается и серьезно спрашивает, заглядывая с надеждой в мои глаза.

А знаете? В пекло это правило трёх свиданий!

Уверена ли я, что хочу его? Конечно! Зачем тянуть? Кому от этого легче?

— Да, — твёрдо отвечаю.

Сева кивает и отстраняется от меня, а я начинаю суматошно искать ключи в клатче.

— Да где же они… — ворчу себе под нос.

Наконец, найдя ключи, дрожащими пальцами открываю дверь и толкаю. Я даже не успеваю войти, как Сева подхватывает меня на руки. Дверь за нами хлопает, в полной темноте Амурский скидывает обувь и несет меня вглубь квартиры.

— Что за чертовщина? — резко он останавливается.

— Что такое? — беспокойно ворочусь у него на руках.

— Мокро.

— Мокро? — недоуменно переспрашиваю.

— Да, на полу мокро.

Какого…

Амурский аккуратно ставит меня на пол, а затем включает свет.

Проклятье!

Моя квартира похожа на поле после битвы! С потолка капает вода, а мебель, похоже, собирается отправиться в плавание! Меня, черт побери, затопил мой сосед сверху, который собственно стоит напротив меня с самым несчастным видом в мире.

Глава 24

Ася

— Фу-ух, кажется, все, — выжимая тряпку в ведро, выдыхает Сева.

Именно. Все.

Как, черт побери, это могло произойти? И почему именно со мной?

Я не успела выплатить деньги за этот ремонт, а мне уже нужно делать следующий! Убейте меня прямо сейчас. Мне, что продать свою почку? Или почку Амурского?

Нет, я сдам его в сексуальное рабство, и сорву куш. Умом я, конечно, понимаю, что Сева не виновен в том, что меня затопил. Это не тот случай, когда забыл закрыть кран. Лопнул стояк в перекрытии, по заключению самого Амурского. Видимо, в свободное от хоккея время, он подрабатывает сантехником. Впрочем, какая разница, что там лопнуло, если моя квартира превратилась в гребаный Титаник?

Сейчас мысль жить в коробке из-под холодильника мне не кажется такой ужасной. Как будто мне есть, где еще жить, в самом деле!

— Который час? — мрачно спрашиваю, оглядывая свою некогда кухню-студию.

Мы убирали воду, должно быть, не менее двух часов. Конечно, после того, как ее перекрыли. Точнее, я сразу схватилась за тряпки, а вот Амурский додумался перекрыть стояк. Я чувствую себя так, будто меня пережевали и выплюнули. Осталось только сесть посреди квартиры и завыть в голос от отчаяния.

Сперва Бобик с Соней, затем машина, теперь квартира, что дальше? Мне скажут, что я приемная? Впрочем, это многое бы объяснило.