Услышь голос сердца

— Если человек может так ругаться, значит, он на пути к выздоровлению, — громким шепотом заметил Хью.

— Не желает ли кто-нибудь кофе? — бодро осведомился Кембл.

Четверть часа спустя Эллиот был почти уверен в том, что выживет, но это его ничуть не радовало. В течение последних лвух дней он всеми силами пытался убить себя и был очень озадачен, поняв, что это ему не удалось, несмотря на то что ужасную агонию он уже пережил. А сейчас у него перед глазами суетились ливрейные лакеи, которые готовили ванну. Уинтропу всеми правдами и неправдами удалось влить в него две чашки крепкого кофе. Кембл раскладывал его одежду. Значит, Эллиоту, судя по всему, придется не только жить, но и принимать ванну, одеваться. Такая перспектива приводила его в уныние.

У него за спиной служанка энергично приводила в порядок комнату после его попытки самоубийства. Звон бутылок, которые она собирала по всей комнате, мучительной болью отзывался в голове Эллиота. Вскоре служанка закончила уборку, и Кембл выгнал из комнаты слуг, суетившихся вокруг огромной медной ванны. От воды поднимался пар. Эллиот даже не сопротивлялся и не ругался, когда Кембл и Хью стащили с него сорочку, штаны и бросили его в ванну.

Мэтью Уинтроп стоял рядом и, уперев в бока руки, пристально рассматривал своего друга.

— Клянусь, Эллиот, пить в течение двух дней — это не твой стиль. Все, что тебе сейчас надо, старина, — это хорошенько знающая свое дело проститутка. Только не говори мне, что все еще горюешь по своей актрисе!

Эллиот с горечью рассмеялся:

— Если бы все было так просто, Уинтроп!

Майор озадаченно приподнял бровь и красноречивым жестом обвел кавардак, все еще царивший в комнате.

— Уверен, здесь без юбки не обошлось, — заявил майор, но Эллиот лишь покачал головой и еще глубже погрузился в воду.

— Поступай как знаешь, Рэннок, — сказал Уинтроп, — но у тебя присутствуют все признаки человека с разбитым сердцем. Это тем более удивительно, что никто из нас и не подозревал, что у тебя есть сердце.

— Ах, Мэт! — пробормотал Эллиот, мрачно усмехнувшись. — Очень сведущий в этих вопросах человек заявил мне, что у меня нет не только сердца, но и порядочности моральных принципов и чести.

— Будь я проклят, — проворчал сэр Хью, допивая кофе, — если это не та самая деревенская девчонка из Эссекса!

— Твоя загадочная любовница? — встрепенулся Уинтроп. — Кто же она такая, Эллиот?

— Шерше ля фам! — певучим голоском произнес Кембл из смежной комнаты. — От них одно беспокойство. Я это давно говорил.

Не обратив внимания на его слова, Эллиот опустил лицо в воду и, отплевываясь, снова появился над поверхностью.

— Она племянница Трента, — произнес он. — Что за дьявольское невезение!

— Ну и дела! — изумленно воскликнул Уинтроп. — Значит, у старого Трента была внучка? И ты с ней завел шашни? С благовоспитанной леди, а не с деревенской прелестницей?

— Я и не знал, что их родословная по этой линии не оборвалась, — пробормотал себе под нос сэр Хью, — если не считать маменькина сынка Стивена.

— Ты ошибся, — мрачно промолвил Эллиот, — есть еще две внучки и внук. Это дети Максвелла, младшего сына старого лорда.

— Максвелла? — задумчиво повторил Уинтроп. — Гм-м… я помню только Фредерика, он был храбрым солдатом. Погиб, кажется, в Бусако.

Фредерик. Португалия. Побочное дитя аристократа. Эллиот вдруг осознал, что правда лежала на поверхности и он бы все понял, если бы задумался. Много ли в Англии дворянских семейств по фамилии Стоун? Наверное, не больше двух десятков, но ему и в голову не пришло воссоздать из кусочков полную картину.

— Да, я помню Макса Стоуна, — пробормотал Хью. — Парень занимался живописью или какой-то другой чепухой. Тридцать лет назад об этом было много разговоров. Кажется, его мачеха запретила ему поступать в — как там ее называют? — Королевскую Академию искусств. Парень да ушел из дома и уехал то ли в Италию, то ли в какое-то другое место. Но он же умер…

— Умер, — сказал Эллиот, — но только в Эссексе и всего несколько лет назад.

Уинтроп тяжело вздохнул:

— Черт возьми, Эллиот! Чем ты думал? Завести интрижку племянницей Джанет! Ты меня удивляешь. Сэр Хью энергично хлопнул себя по колену.

— Молодчина, мой мальчик! Пусть они теперь попрыгают, хотел бы я видеть физиономию старой мегеры Гонории, когда она разгадала хитроумность твоего плана.

— Я видел это своими глазами, дядюшка, и, уверяю тебя, зрелище было не из приятных, — сказал Эллиот, — кстати, никакого плана не было. Я даже не знал, кем является эта молодая леди.

— Правдоподобное объяснение, мой мальчик, — сказал сэр Хью, хлопнув ладонью по подлокотнику. — Его и придерживайся.

— Послушай, Хью! — сердито воззрился на него Эллиот. — Я действительно ничего не знал!

— Но почему же она… — Уинтроп замолчал, не закончив фразу, остановленный сердитым взглядом Эллиота.

— Я не знаю. Но достаточно сказать, что я не открылся ей, не назвал своего полного имени.

— Иисусе Христе, Рэннок! Но ведь ты не… — У майора не хватило слов, чтобы задать вопрос.