Услышь мой голос

— Как же, — недовольно пробурчал Горелов, — будь она американка, я, может быть, еще на ней и женился. Она из наших эмигрантов. Лет пять прожила в Америке, а потом приехала в Москву погостить. В Штатах живет в маленьком, ужасно скучном городке, где вообще нет никаких развлечений, к тому же работает с утра до вечера. А в Москве Рита — ее Ритой зовут — решила оторваться как следует. Каждый вечер новая компания, новый клуб.

— Да, это времяпрепровождение мне знакомо, — мрачно вставил Леша.

— Ну вот, — продолжал Горелов, — я с ней совершенно случайно познакомился на одной вечеринке. Если бы я знал, какие последствия будет иметь наша встреча, я бы, конечно, остался дома. Но ведь заранее ничего предугадать невозможно… Просто один знакомый пригласил меня в гости, сказал, что, как всегда, будет много женщин и срочно нужны кавалеры. Я скучал в тот вечер, ну и пошел. Конечно, Рита произвела на меня определенное впечатление. Такая веселая, рисковая, с сережкой на носу, с какими-то шерстяными косичками в волосах. Короче, она выгодно отличалась от всех остальных женщин, которые пожирают тебя голодными глазами. У нас с ней завязался эдакий легкий романчик. Оба мы знали, что все закончится, как только она уедет, поэтому не трепали зря друг другу нервы, не строили планов, просто веселились и доставляли друг другу удовольствия всеми возможными способами. — Горелов помолчал с минуту, затем меланхолично продолжил: — Потом она уехала, расстались мы так же легко, как и встретились. Я отвез ее в аэропорт, сказал «бай» на прощание, и все. Мы даже адресами не стали обмениваться, потому что оба понимали: письма — лишь жалкий суррогат общения. Представь мою реакцию, когда спустя год с небольшим я получаю от Риты письмо, из которого узнаю, что являюсь папашей американского сыночка. В письме были фотографии — Рита с пузом, Рита с коляской, Рита с младенцем на руках и младенец с погремушкой. Зовут его Коля, вернее Ники на американский лад. До сих пор не знаю, радоваться мне или огорчаться. А главное, этой Рите ничего от меня не надо. Она так и написала, просто решила, что я должен знать о том, что сделался папашей. Вот такие дела…

— Но ты ведь поедешь туда, посмотришь на ребенка? — спросил Алексей.

— Не знаю, — мрачно произнес Горелов, — какой в этом смысл, чужая женщина, чужой американский ребенок. А с другой стороны, может, и поеду. Хочу сделать анализ, если отцовство подтвердится, то буду принимать меры. У парня должен быть отец. Смотри-ка, — сказал Горелов совсем другим тоном, — мы уже приехали.

Машина свернула к аэродрому, дорогу преграждал опущенный шлагбаум, за которым виднелось летное поле с неподвижно стоящими самолетами. Издали они выглядели, как модельки из детского конструктора.

Горелов вышел из машины, сказал что-то солдату в будке, и шлагбаум поднялся. Они проехали на территорию аэродрома и оставили машину возле кирпичного двухэтажного здания.

— Жди меня тут, — бросил Горелов Алексею, а сам скрылся в здании.

Вскоре он вышел оттуда в сопровождении молодого черноволосого парня в летной форме. Алексей, чувствуя, как страх опять сковывает его цепкими лапами, все же выбрался из машины.

— Знакомься, — сказал Горелов, — это Виталий, наш инструктор, а это Алексей — не уверенный в себе клиент.

Виталий протянул Алексею руку и сказал бодрым тоном:

— Ничего, первый раз все волнуются, это норма. Вот когда человек идет на первый прыжок без единой эмоции — это как раз нехорошо. — И он выразительно посмотрел на Горелова. — Потом может случиться истерика.

— Этого еще не хватало, — пробормотал Горелов.

— Пошли, — Виталий пригласил их за собой.

Молодые люди прошли по кромке поля и остановились рядом с небольшим вагончиком, на деревянной стене которого краской было написано: «Аэроклуб».

— Выглядит, конечно, не слишком солидно, — извиняющимся тоном произнес Виталий, — но зато у нас все очень надежно.

— А если я не успею вовремя дернуть за шнур парашюта? — Алексей задал наконец вопрос, который мучил его уже очень давно.

— Ни за что дергать вам не придется, — ответил Виталий, — парашют раскроется автоматически, ваша главная и единственная задача — выпасть из самолета, все остальное — уже наша забота. Пошли в вагончик, там остальные ждут. Сейчас проведу инструктаж, и — вперед.

2

Внутри вагончик выглядел так же непрезентабельно, как и снаружи. Деревянные ящики вдоль стены, служившие сиденьями, посередине — стол. На ящиках сидели несколько человек. Алексей заметил, что они перепуганы почти так же, как он, и это его немного утешило.

— Вот, — сказал Виталий, — ваши товарищи по несчастью. Ищете на свою голову приключений, а потом приходится валерьянкой отпаивать. Кому нужна валерьянка, лучше скажите сразу, — обратился он к присутствующим. — Девушка, может быть, вам?

— Спасибо, не надо, — раздался женский голос, и Леша с удивлением увидел, что среди присутствующих оказалась одна девушка. У нее были короткие прямые волосы, одета она была в черные джинсы и футболку, и Леша сначала принял ее за юношу. Держалась девушка очень уверенно, Леша даже позавидовал ей.