Услышать тебя

— Жизнь — суровая штука, — философски заметил Семен Борисович, налил полную рюмку и залпом выпил. Карие глаза его светились довольством. Взяв белыми пальцами дольку лимона, выжал сок на семгу, подцепил вилкой длинный розовый ломтик и отправил в рот. Лиля обратила внимание, что на его пальцах растут маленькие черные волосики, а когда он ест, негромко похрустывает челюсть. Семен Борисович, по-видимому, знал об этом недостатке и старался так жевать, чтобы челюсть не щелкала, но это не всегда ему удавалось.

— Вы умеете готовить? — спросил он, скользнув взглядом по ее набухшей груди, натянувшей кофту.

— Такому гурману, как вы, вряд ли угодила бы, — сказала Лиля.

Осторожно положив вилку на край тарелки, Семей Борисович вытер красные губы тугой, как картон, накрахмаленной салфеткой.

— Пора бы цыплят подавать, — сказал он, взглянув на дверь, в которую вышел официант. — Я считаю, современная женщина должна уметь хорошо готовить. С государственной точки зрения, возможно, выгоднее, если женщина стоит за станком, водит троллейбус, держит в руках штурвал самолета, а для меня настоящая женщина это та, которая умеет приготовить отличный обед, создать в квартире необходимый уют и народить много детей…

— У вас есть ребенок?

— Нет.

По тому, как он отвернулся и снова стал смотреть на дверь, Лиля поняла, что об этом говорить не следует. Может быть, он разошелся со своей женой из-за того, что она не могла родить?..

— Пожалуйста, табака, — услышала она мягкий баритон Семена Борисовича. — И не забудьте чесночную подливку. В прошлый раз… — Он замолчал, потому что официант, как привидение, растворился в темном проеме двери.

Табака было восхитительным. Лиля сначала ковыряла в тарелке вилкой, а потом, по примеру Семена Борисовича, взяла цыпленка руками и разорвала пополам. Скоро на тарелке остались одни раздробленные косточки. Лиля долго вытирала руки накрахмаленной салфеткой, оставляя на ней безобразные коричневые пятна.

— Черный кофе не будем заказывать, — сказал он, взглянув на часы. — Я вас у себя дома угощу таким кофе по-восточному, какого вы еще никогда не пробовали.

«Ну, вот и приехали… — усмехнулась про себя Лиля. — Я должна идти к нему домой, чтобы выпить чашку кофе… Сейчас я вас огорошу, дорогой Семен Борисович!»

— Я не могу пойти к вам, — сказала она. — Муж должен вечером позвонить.

— Настоящий бразильский кофе, — горячо начал уговаривать он. — Я готовлю его по специальному рецепту. Вы, конечно, любите музыку? У меня чудесные записи!..

Отпив из бокала, Лиля поставила его на стол и сказала, с трудом сдерживая улыбку:

— И потом, я беременна… Шестой месяц.

Если бы он не умел владеть собой, у него наверняка отвалилась бы челюсть, тем более что с ней не все было в порядке. Лицо Семена Борисовича стало медленно багроветь. Сначала заалели щеки, потом лоб, запылали огнем большие хрящеватые уши. Белые пальцы с темными волосками нервно забарабанили по столу. Затем схватили графинчик и вылили остатки коньяка в рюмку. Остатков было мало. Тогда он взял бутылку с шампанским и опрокинул в бокал. Белая пена облаком взмыла над бокалом, а он все лил и лил. Лиля молча с интересом наблюдала за ним. Пожалуй, только это и выдало глубокое разочарование Семена Борисовича. Надо отдать ему должное, он быстро взял себя в руки и, улыбнувшись, сказал:

— Дети — радость нашей жизни! Выпьем за вашего… кого вы ждете, сына или дочь?

— Муж уверен, что родится сын.

— За вашего сына! — Он поднял бокал и выпил без всякого энтузиазма.

После этого они быстро рассчитались и ушли. Семен Борисович вдруг заторопился, то и дело поглядывал на часы. Оставив Лилю на стоянке, побежал к будке телефона-автомата и кому-то позвонил. Лиля видела, как шевелилась в тускло освещенной кабине его высокая шапка-боярка: Семен Борисович что-то говорил в трубку, переминаясь с ноги на ногу. Один раз бросил в ее сторону косой взгляд, и Лиля поразилась, какое у него стало чужое, холодное лицо. В одной руке он держал маленькую записную книжку. Вернулся несколько повеселевшим. Скоро подошло такси. Они доехали до Лилиного дома. Семен Борисович выскочил из машины и, выпустив Лилю, проворковал своим задушевным баритоном:

— Будем считать наш роман неоконченным…

— Роман? — взглянула на него Лиля.

— Когда придет ответ из канцелярии, дайте мне знать, — уже другим, деловым тоном продолжал он. — Я уверен, что вашего отца освободят досрочно. Звоните, буду очень рад. Я вам тоже позвоню… через год. Поздравлю с сыном… Вам ведь еще один год учиться? Я думаю, мы встретимся раньше. Где меня найти, вы знаете.

Он дольше, чем надо, подержал Лилину руку в своей большой теплой руке. Она даже подумала, что он сейчас нагнется и поцелует ее, но он не поцеловал. Бобровый мех серебрился на его шапке. «Сергей такую ни за что бы не надел, — вдруг подумала Лиля. — Надо будет написать, чтобы прислал деньги, хоть пальто приличное здесь куплю ему». Через открытую дверь слышно было, как щелкал счетчик. Шофер старательно не смотрел на них.