Услышать тебя...

Наверное, чтобы досадить соседям, Нюрка завтракала, обедала и ужинала со всей семьей на кухне. Понятно, что в это время другим там делать было нечего. Нюрка и ее муж Григорий Иванович занимали полкухни, осталь­ное пространство приходилось на Лорку, Сашку и Вась­ку. Все кухонные запахи, постепенно распространяясь по коридору, приползали к Сергею в комнату, но, как гово­рится, одним запахом сыт не будешь. И Волковы уходили обедать в столовую или ресторан, смотря по возможно­стям.

Если соседка Нюрка начинала донимать соседей при муже, тот страдальчески морщился и несмело просил: «Нюра, отцепись ты от людей! Ей-богу, зря ты это».

Впрочем, на мужа соседка Нюрка и внимания не обра­щала. Но бывали дни, когда она от него пряталась у других соседей.. Раз в месяц многотерпеливый Григорий Иванович восставал против Нюркиной тирании. Это слу­чалось обычно в конце месяца, в день выдачи зарплаты. Еще более высокий и грузный, чем жена, Григорий Ива­нович приходил домой нетвердой походкой с суровым по­багровевшим лицом и немигающими глазами. Лорка, Сашка и Васька мгновенно испарялись и возвращались домой лишь когда отец засыпал. В такие дни даже голос соседки Нюрки становился совсем другим: ласковым, предупредительным. Она хлопотала вокруг мрачного, тя­жело ворочающего глазами мужа, стараясь угодить ему. Однако угодить Григорию Ивановичу в этот знамена­тельный день было почти невозможно. Скоро раздавался грохот, треск разбитой об пол табуретки или стула и низ­кий, хриплый визг соседки Нюрки. Если Сергей в это вре­мя был дома, у него не было никакого желания выходить в коридор и урезонивать разбушевавшегося Григория Ивановича. Больше того, он даже испытывал некоторое удовлетворение, слыша отчаянные Нюркины вопли.

Утром все становилось на свои места: Нюрка верховодила в доме, а Григорий Иванович ходил тише воды, ниже травы. И о его бунтарской вспышке напоминал разве что сочный синяк под Нюркиным глазом. Синяк долго менял свои оттенки от густо-синего до бледно-желтого. И носила его соседка Нюрка с гордостью, будто это вовсе и не синяк, а какой-то особенный знак отличия.

Лиля, однако, нашла общий язык с соседкой Нюр­кой. Не сразу, конечно. Примерно на третьем месяце совместной жизни. На Сергея соседка по-прежнему коси­лась, а с Лилей стала разговаривать человеческим голо­сом и даже несколько раз соглашалась присмотреть за маленьким Юрой, когда они уходили в кино.

Сергей было приписал это Лилиному обаянию и по­кладистому характеру, но дело было в другом: Лиля при­зналась, что иногда дает Нюрке деньги в долг без отда­чи. Уж лучше пять-десять рублей потерять, чем выслу­шивать ее придирки.

Как бы там ни было, в квартире установилась относи­тельная тишина и взаимопонимание. И Сергей и Лиля стали более смело выходить в коридор и на кухню. А раньше приходилось сначала кому-нибудь сходить на разведку: как там на кухне? — и лишь после этого быстро поджарить яичницу с колбасой — обычное блюдо на ужин. Чай кипятили в комнате на электроплитке. К кон­цу третьего месяца плитка была убрана в чулан и чета Волковых перестала наконец чувствовать себя в этом доме гостями. 

1

.. .Сергей достал из видавшей виды сумки, которую он привязывал к багажнику, полированную чайницу, сде­ланную из карельской березы. Став семьянином, он от­крыл в себе неведомую доселе черту: хозяйственность. Приехав в другой город, стал заходить в магазины и по­купать что-нибудь для дома. Особенно ему нравились хозяйственные магазины. Первое время он покупал по­дарки для Лили, но она относилась к ним скептически. Снисходительно улыбаясь, вертела в руках какую-нибудь вещичку и небрежно совала подальше. Она даже иногда говорила «спасибо», но Сергей-то чувствовал, что Лиля равнодушна к его подаркам. Однажды из Пустошки он привез ей белую капроновую кофточку. Женщины с вос­торгом хватали эти кофточки, и Сергей решил, что Лиля тоже будет рада. Однако жена, примерив кофточку перед зеркалом, убрала ее в шкаф и ни разу больше не на­дела, а потом сказала Сергею:

— Если захочешь что-нибудь купить мне, обязатель­но посоветуйся со мной, ладно? ..

Сергей поставил деревянную чайницу на круглый стол и, присев на тахту, задумался. За окном маслянисто по­блескивали кленовые листья.

Три дня был Сергей в командировке и вот уже соску­чился по своему дому, по жене, сыну., Три года, как они женаты. И почти год живут вместе. Мать здорово выру­чала их: готовила обед, ухаживала за крошечным Юр­кой, стирала... И все равно одним гораздо лучше.

Прав­да, и сейчас Юрка у матери, порой она приходит и за­бирает все грязное белье — Лиля никак не успевает управляться по хозяйству, — иногда готовит обед, убира­ет в комнате. Такой уж характер у матери, не может она терпеть беспорядка и грязи. Не только у себя, но и у дру­гих. Когда Юрка гостит у нее, он весь так и светится: чи­стенький, во всем выглаженном, веселый...