Усмешка Люцифера

…Вечер пятницы, посетителей больше, чем обычно. Туда-сюда ходят, шаркают ногами, охают, ахают, перешептываются. Много приезжих, это он сразу определяет по говору, по одежде. Публика, одним словом. Праздношатающиеся граждане. Никому из них невдомек, каково это — носить в себе тяжеленный десятитысячный долг. Как булыжник, который вложили за грудину, как раз под ключицами, грязный и тяжеленный. Давит на сердце, на легкие, и кусачие мураши расползаются от него по всем внутренностям…

Мысли капитана Короедова потекли в своем обычном русле. Так… План. Срочно нужен план…

Он дожидается ночи, отключает сигнализацию, вскрывает одну из витрин… Скажем, витрину № 10, с золотой и серебряной посудой XVII века. Крупные, яркие экспонаты не трогает, чтобы не сразу заметили пропажу. А вот эта небольшая золотая чарка с жемчугами подойдет. За нее спокойно можно просить десять тысяч, никак не меньше. Но на всякий случай можно прихватить и вон тот ладьевидный ковш. Для перестраховки.

Потом он вставляет стекло витрины на место, включает сигнализацию и дожидается утра. Утром сдает пост и отправляется домой. Или нет, сразу к ювелиру. К коллекционеру…

И вот тут начинаются проблемы. К какому коллекционеру? У него ведь нет знакомых коллекционеров. Он легавый, у него есть знакомые легаши, знакомые военные, есть даже один врач-дерматолог знакомый. Какие, к лешему, коллекционеры?

Познакомиться. Ага, познакомиться с коллекционером… Хрен. Это ведь вещи семнадцатого века, из самой Оружейной палаты, никто даже связываться не станет… Эх, бляха-муха. На блошиный рынок, что ли, снести? Нет, просто отдать ковш этому Хваленому: на, гад, подавись. Пусть сам крутится, сбывает через своих барыг.

А что? Кажется, это вариант. В каком-то фильме проигравшийся бандюган вернул вместо денег другому бандюгану серебряный браслет. И все проканало, никаких претензий.

Но в какой-то момент Короедов понял, что дело даже не в этом. Он просто не сможет открыть витрину. Даже если отключит сигналку. На витринах американские замки с тройной блокировкой, какие-то сверхточные титановые ключи, доступ к которым есть только у директора и главного хранителя музея… И бронированное стекло с защитой от взрыва. То есть даже если он саданет по нему из табельного ПМ, там останется только вмятина с трещинами. Или без трещин…

— Простите, товарищ капитан. Я тут немного заблудился, вы не поможете мне?

Короедов поднял глаза. Перед ним стоял крепкий, с иголочки одетый бородатый мужчина в дымчатых очках.

— А ну, отойдите от стола, гражданин! Здесь посторонним находиться не положено! — рыкнул Короедов.

На мужчину нисколько не подействовал его суровый тон. Он даже будто не расслышал.

— Понимаете, я ищу шапку Мономаха, никак не могу найти! Такая круглая, золотая, с крестом, знаете? Обошел все залы и что-то не увидел… Может, ее украли, вы не в курсе?

Чего, чего?! Шутник, бляха… Короедов уже брови нахмурил, челюсть выпятил, собираясь послать гражданина куда следует… И тут его торкнуло.

КГБ!!! — нарисовались вдруг перед глазами три аршинные красные буквы с тремя восклицательными знаками. Товарищ из органов. Пронюхали, что он проигрался Хваленому! А теперь следят, ждут, когда кинется грабить Оружейную палату!.. Бляха-муха, вот это попал!

— Да что вы такое говорите, гражданин? — выдавил Короедов и сам свой голос не узнал. — В четвертый зал пройдите, там найдете вашу шапку…

— Точно найду? — уточнил гражданин. С намеком как будто, с подковырочкой.

— Это… Хе-хе… Не сомневайтесь… В четвертый зал, гражданин… Да, в четвертый. Вон там, направо, пожалуйста…

Короедов встал, вежливо указал ладошкой направление. Странный мужчина на ладошку даже не взглянул, окинул капитана взглядом и спросил строго:

— А фамилия ваша как?

— Короедов, — убито произнес капитан.

— Значит, все правильно! Это вы на сходняке были, всем бродягам предложение сделали, а я его выиграл. Значит, будем работать вместе!

Когда он ушел, Короедов упал на стул и какое-то время сидел не шевелясь. Совсем муторно стало на душе, пот прошиб. Из огня, что называется, да в полымя. И что ему теперь делать? Пойти застрелиться?..

Он мучительно прикрыл глаза, повторяя про себя, как молитву: «Что делать… что делать… что делать…» А когда открыл, то обнаружил свернутую в трубку бумажку размером с проездной талон. Она лежала на пульте, между двумя рядами кнопок, он ее только сейчас заметил. Короедов огляделся. Посмотрел на потолок. Развернул бумажку под столом.

«Знаю про твою беду. Помогу. В 6.30 на остановке у ГУМа».

Написано карандашом, ровный уверенный почерк. Совсем не похож на тот, что в записке от Хваленого. Но откуда записка-то взялась? Ответ мог быть только один: мутный мужик из органов подбросил. Ловко сработал. Это что получается: он хочет развести его, как дурачка, что ли? Как-то слишком просто все, наивно даже. Особенно для органов. А может, они именно так и работают — в лоб, напролом, чтобы сразу с ног сбить?..