Усмири зверя

Его голос, будто пощечина, вывел из ступора и заставил действовать. Я заозиралась, ища пути к спасению, но не находила. Ни двери, не единого выступа, куда можно было бы забиться, затаиться, словно загнанный зверь.

– Неужели ты думала, что я снизойду до тебя, смертная? – вопрошал Бог. – Нет. Это ты должна подняться до меня. Избавиться от этого тела, которое мешает, тянет назад.

– Нет, не хочу, – шептала я. – Я хочу жить!

– Не тебе решать, Супруга! – Кобра медленно поползла ко мне.

Она не спешила, осознавая, что мне некуда бежать, негде спрятаться.

– Не сопротивляйся. Сопротивление лишь усилит боль.

Отчаяние затопило, я заметалась, забегала, принялась стучать в стены, в надежде, что меня услышат. Спасут.

– Прими неизбежное с достоинством. Не сопротивляйся. Твои сестры уже заждались тебя.

– Сестры?! – взревела я.

– Другие жены. Неужели ты думала, что будешь единственной?

Темный захохотал. А я не ответила, повернувшись к нему спиной, судорожно ощупывала камни. И поплатилась за свою наглость: кобра подползла и обвилась вокруг моего тела.

Я не видела ее, не могла заставить себя посмотреть вниз. Но этого и не было нужно, ведь чувства обострились до предела. Гладкие чешуйки превратились в лезвия, впивались в кожу, я ощущала, как по ней ползли капли крови, слышала, как кровь капала на пол. Скрежетали сочленения, открывая рот, в воздухе разлился сладковатый аромат яда. Аромат смерти.

Но вдруг в голове зазвучала знакомая мелодия. Любимая, та, что всегда помогала справиться с бедами. Откликаясь, в сознании проснулся зверек. Мой маленький, бесстрашный мангуст. Он пошевелил носиком, втянул запах и обозлился. Слепая ярость сдавила тело, я стала меняться. Человек уступал место зверю.

Мгновение жгучей боли закончилось ощущением свободы. Змеиные кольца рухнули на каменный пол, а я приземлилась рядом на все четыре лапы.

– Шаманка! – взревел Темный. – Тебе не быть женой Бога, обманщица! Я отказываюсь от тебя!

Я ощерилась в ответ, сгорбилась, воинственно подняла хвост. Скакнула вперед к змее, дразня, выискивая ее слабые места. Игры кончились, или я умру, или спасусь.

Змея молниеносно атаковала, желая избавиться от меня раз и навсегда. Я подпрыгнула, изворачиваясь прямо в воздухе, помогая себе хвостом, и снова стала на лапы, готовая к новой атаке.

Еще раз и еще, мы кружили вокруг друг друга, танцевали, испытывая, изматывая, дожидаясь удобного момента. Змея бросилась вновь, целясь в морду, я чудом увернулась и впилась острыми зубами прямо ей в голову.

Темный зашипел, забился, ударяя мной обо все что можно: пол, стену, алтарь. Но я лишь крепче сжимала челюсть, прокусывая твердую кожу. И разжала зубы лишь тогда, когда змея конвульсивно дернулась и замерла.

Мангуст был удовлетворен и счастлив. Ярость уходила, мое человеческое сознание становилось главным. Миг, и острое зрение стало обычным, нос перестал ощущать змеиную вонь.

Подняться на ноги не сумела, так и лежала, глядя на неподвижное тело. Внезапно в душу стала заползать тревога. А как же Крон? Неужели и он погиб?

Но тут, словно отвечая на вопрос, тело змеи стало истощаться, пока не исчезло, не испарилось в воздухе. Вместо змеи, появилось человеческое.

– Крон, – прошептала, не веря своим глазам. – Крон.

Жрец зашевелился, застонал.

– Крон! – я поползла, преодолевая боль от ударов, что принял мангуст. – Крон, любимый!

Он открыл мутные глаза, некоторое время глядел, не видя, а потом улыбнулся. Родной знакомой улыбкой, от которой я расплакалась.

– Крон, – выла, размазывая слезы. – Ты вернулся! Спасибо, Всесветлая. Спасибо. Спасибо…

– Вернулся, – сказал он, поднимая меня на руки. – И больше никому тебя не отдам. Ни Богу, ни жрецу, ни обычному мужчине.

ЭПИЛОГ

Темный ушел, но его сила осталась у Крона. С ее помощью мы нашли выход из пещеры и вернулись в Обитель целыми и невредимыми. В черном городе жизнь шла своим чередом, никто нас не ждал: ни меня, ни Крона. Тем приятнее было увидеть лицо Мифила, когда мы без стука ворвались в молельный зал. Верховный замер с открытым ртом, песнь оборвалась.

– У тебя больше нет власти, – проговорил любимый, подходя к Мифилу. – У тебя больше нет жизни, что ты брал без спроса. У тебя больше нет времени, жрец. Уходи к своему богу.

Верховный отмер, сделал шаг вперед, но не дошел, закричал не своим голосом и стал стареть. Я видела, как скукоживалась кожа на его лице, как стремительно отцветали черные глаза, как седели волосы. Мифил сжимался, иссыхал, пока, наконец, не превратился в истлевший скелет.

– У тебя больше нет власти надо мной! – вскричал Крон, обращаясь к статуе Темного. – Ни надо мной, ни над ней!

А потом он повернулся ко мне.

– Я давно не видел солнца, любимая. Как думаешь, оно еще не забыло, как выгляжу?

Я всхлипнула, но нашла в себе силы ответить:

– Нет, никогда.

– Тогда пойдем, здесь нам делать больше нечего.

Конец

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора Ольги Волковой.