Уснут не все

В отличие от всех моих романов ужасов, большая часть моих рассказов написана от первого лица. Я упоминаю об этом, поскольку данный рассказ с самого начала был полем для экспериментов с голосом. Думаю, именно поэтому мне часто говорят, что все мои книги отличаются друг от друга. Ни до, ни во время и даже после написания рассказа или романа я не перестаю размышлять над тем, как должно строиться повествование. Обычно я задаю себе вопрос, правильно ли это? И еще один: так кто же на самом деле рассказывает эту историю? Есть писатели с длинной карьерой – я не критикую их и зачастую завидую их последовательности, – которые, кажется, пишут все книги одинаково, с помощью одного и того же голоса. Думаю, я не способен на такую приверженность единому стилю и подходу.

Через пять лет после завершения этой истории я приступил к работе над «Ритуалом» (хотя этот роман написан совсем по-другому, отчасти в нем меньше литературности и больше кинематографичности). Именно столько времени мне может потребоваться, чтобы достаточно полно реализовать идею и развить ее до размеров романа. Генерировать идеи никогда не бывает проблемой, но то, как они должны быть написаны, – вечная загадка. Но этот рассказ был попыткой сбалансировать ужас; рассказывать истории внутри историй, от лица трех персонажей – повествователя, записи бесед и переписки; но основной рассказчик всегда приводит лишь слухи. Это было сделано для того, чтобы отдалиться от реального ужаса прежде, чем показать его в самом конце.

В то время я серьезно подумывал об эмиграции в Швецию или Норвегию. С 2000 по 2005 год я много раз бывал в Скандинавии и путешествовал по ней. Моей изначальной безумной целью было пожить в «фритидсюзе», чтобы посмотреть, что я смогу сочинить за двенадцать месяцев изоляции в лесной глуши. К счастью, я вовремя одумался.

Рассказ «Материнское молоко» относится к середине 90-х и является единственным из моих ранних произведений, которому я позволил выжить.

Когда в 1997 году я получал степень магистра писательского мастерства, мои преподаватели настолько критично отзывались о моих работах, представленных на мастер-классах и семинарах, что я до сих пор не забыл, какое чувство безнадежности и искреннее отчаяние по поводу своих писательских устремлений я испытывал. Это был единственный раз, когда я подумывал сдаться (хотя и вскользь!). Но преподаватели были абсолютно правы насчет бессвязности моих работ на том этапе и не хотели по-настоящему меня обидеть. На самом деле они практиковали очень мягкий, умелый подход, но молодые писатели могут быть очень ранимыми.

Чтобы начать ползать, прежде чем я смогу ходить, а не пытаться нестись галопом, как более искушенный писатель, которым я, конечно же, не являлся, я решил «инфантилизироваться». Поэтому вернулся к своим истокам и пересмотрел раннюю версию этой истории, появившуюся в 1997 году; рассказ, который я написал очень простыми предложениями, озвученными детским голосом. Меня больше всего интересовали ясность, голос и эффект. Поэтому я перерабатывал историю до тех пор, пока каждый образ не обрел правдоподобность, пока я не смог слышать, чувствовать и видеть то, что описывал. До 1997 года я был слишком самоуверенным и чересчур плодовитым автором, и к середине 90-х написал сборник рассказов и новеллу. Даже продал небольшому издательству популярный эротический роман. Но кроме «Материнского молока» ничего из того периода я не считаю пригодным для спасения. Таким образом, 1997–1998 годы, когда я проходил официальное обучение писательскому мастерству, стали для меня поворотными.

Рассказ «Материнское молоко», представленный на мастер-классах этого курса, был первым произведением, получившим широкое признание среди тех, кто его прочитал. Во-первых, одному моему другу пришлось убеждать меня включать эту историю в мастер-класс; меня смущал странный голос повествователя и гротескные темы, обрисованные в данном рассказе, особенно в таком месте, как Сент-Эндрюс. Но про себя я признавал, что история была подлинной жемчужиной, выловленной из глубин моего воображения. В конечном счете то, как был воспринят рассказ, стало одним из самых обнадеживающих для меня, как начинающего писателя, событий.