Усобица

– Мне он не нужен, – сообщил Андрей. Не хватало еще оставлять в живых эмира. Этот мстить начнет – сразу видно.

Булат спешился, ухватившись за сальную косицу, вытащил эмира из толпы, сильным тычком в спину поставил пленника на колени. Эмир стоял с гордо поднятой головой, устремив свой взор на князя. Сабля Булата с тихим шелестом покинула ножны, со свистом описала полукруг, опускаясь на шею гордеца. Татарин стряхнул кровь с клинка, обтер лезвие о рваный кафтан убитого.

Пока Андрей отсутствовал, парни натащили всякого добра, обследовав окрестности, забирая все подчистую. Даже лавки притащили. Да, у богатых татар в шатрах стояли лавки, только хозяева предпочитали сидеть на кошмах, но лавки были. Зачем? Бог его знает. Главное, что натащили парни этих лавок великое множество, зачем натащили? А пригодится! Вот и весь сказ.

Сражение за царский городок еще не закончилось, но Андрею не хотелось вновь испытывать судьбу. Тем более что защитники пустились наутек из зимовья. Отдельные группы всадников то и дело проносились мимо подворья, выбранного Андреем в качестве базы. Лавки и кибитки натолкнули Андрея на мысль вновь перегородить улицу, оставив узкие проходы. Сказано – сделано. Получился мешок, внутреннее пространство которого простреливалось. Еще натянули пару пеньковых веревок поперек улицы. Веревки хитрые, сплетены из кожаных ремней и пеньки, такие используют в метательных машинах.

Дичь не заставила себя ждать. Только успели взвести самострелы к бою, как показались мчавшиеся на всем скаку всадники с десятком вьючных лошадей, нагруженных поклажей. Они влетели в мешок, и мышеловка захлопнулась. Жаль, что несколько кобыл поломали ноги, но это не беда. Победителям достались три десятка лошадей. Трупы быстро убрали, оттащив в подворье на противоположной стороне улицы, а лошадей завели в шатры там же. Пленных татарок и полонянников мужчин заперли в амбаре, предварительно их связав и заткнув им рот кусками войлока.

Маслов все порывался отъехать, но Андрей воспротивился этому. Если Костя уведет своих людей, то Андрею не поздоровится. Бросить награбленное – жалко. Одного только колющего, режущего и дробящего оружия и разнообразных доспехов набрали несколько возов. А килимов, таганов, ковшей разных, глиняных горшков и сосудов различной емкости – столько не увезти. Про войлок уж не говорю. Это царское зимовье по богатству – не кочевье бедняков, взятое на саблю прошлым летом, хотя и там добыча была велика.

Андрей сидел на скамье и ждал, когда Кузьма закончит шить рану на щеке. Предварительно Андрея побрили, сбрив его шикарную бороду. Рану на ноге уже заштопали. Мужиков его подлатали в первую очередь, сам князь позволил заняться собой, только когда всем раненым была оказана посильная помощь.

Повеселевший Маслов наблюдал, как дворовые друга стаскивают в шатер награбленное: серебряную и золотую посуду, без разницы из чистого серебра и золота она или же просто позолочена.

– Старайся, старайся для Сеидки – рассмеявшись, сказал Костя, наблюдая, как очередная партия ковшей высыпается на килимы, застилавшие пол в шатре.

– С чего взял, что для Сеидки? Мое это, по праву, – возразил Андрей.

– По какому такому праву? – на лице Кости появилась ехидная улыбка. Андрей терпеть не мог, когда Костя так улыбался. Это означало, что Андрей опять что-то делает не так.

– Ну так, что на саблю взято… – в растерянности уточнил Андрей.

– Мы с басурманами пошли в наезд. Воинов у Сеидки больше. Значит, и делить хабар будут по татарским законам, – наслаждаясь растерянностью друга, сказал резанский боярин.

– И чо? – Андрей вопросительно взглянул на Костю.

– А то… Все в общий котел пойдет, а потом хан поделит хабар. Большую часть себе, конечно, заберет. Остальное отдаст Гирею и Кичиму.

– А мы? – с обидой в голосе спросил Андрей. Сейчас князь походил на мальца, у которого отобрали любимую игрушку.

– Что мы? – Костя пожал плечами. – Прокопий, если жив останется, получит нашу долю и поделит по справедливости между всеми.

– Не отдам! – упрямо заявил Андрей.

– Башка с плеч! – рассмеялся резанец, наслаждаясь произведенным эффектом. – Кто хоть медное пуло утаит – смерть тому лютая. Вот так.

Андрей задумался. Неправильные законы у татар. Жалко отдавать то, что считаешь уже своим. А золото? Тоже отдать? Ну уж нет! О нем никто не знает. Булат с Ахметом будут молчать.

Андрей дождался, когда Кузьма наложит последний шов, и выбежал как угорелый из шатра. Нашел Булата во дворе, разбиравшего пуки стрел. Татарин придирчиво осматривал каждую стрелу, в тех, что сомневался – откладывал в сторону.

– Булат, нужно спрятать золото. Скачи к Ахмету и спрячьте сумы, – так, чтоб никто не слышал, приказал Андрей.

– Сделаю, – татарин был немногословен. Прихватил колчаны набитые под завязку стрелами, и вскочил на коня.

Андрей вернулся в шатер, развалился на мягких подушках. Не успел он расслабиться, как с улицы донеслись тревожные крики, громкий топот множества копыт, методично защелкали тетивы самострелов и луков. Очередная мышка попалась в мышеловку.