Усобники

Любомир предположил: не на касогов ли нацелился хан?

К вечеру определилось: Тохта ищет Ногая…

* * *

В неделю мыслил уложиться Олекса, но судьба распорядилась по-иному. Гридин к Твери подъезжал, а князь Михаил Ярославич на охоту отправился.

Дворский грамоту принял, велел ждать князя: вдруг вздумает Михаил Ярославич отписать что-то московскому князю.

Жил Олекса в гриднице с отроками из младшей дружины. Спросил у гридней, подолгу ли князь на охоте бывает, и когда услышал, что, случается, и по месяцу, охнул: ну-тка и впрямь столько ждать?

Томительно медленно потянулись дни, гридин им и счёт потерял. Лишь когда первый мороз тронул землю и серебряный предутренний иней опорошил траву, а прихваченный лист пожух, начал свёртываться, вдалеке затрубили трубы и залаяли охотничьи псы, а вскоре в детинец въехал и сам князь Михаил Ярославич. В тот же день Олексу позвали в княжью палату.

- Ты, гридин, отправляйся в Москву и передай Даниилу Александровичу: я наш уговор не запамятовал.

Подминая лёгкими сапогами пушистый восточный ковёр, князь прошёлся по палате. Остановился рядом с Олексой.

- Ещё скажи Даниилу: ведомо мне, великий князь намерился по весне звать во Владимир князей Константина Борисовича и Фёдора Ростиславича с дружинами. Чую, воевать удумал князь Андрей.

* * *

От жары пересохшая степь волнуется под седым ковылём, перекатывается вспененными валами, шумит, будто волны сползают по песчаному берегу.

А в зелёном логу, где от родников струится прозрачный ручеёк, под высокими деревьями стоит ханский шатёр. День и ночь переговаривается листва тополей, а от сочной травы тянет прохладой. Сюда, в лог, казалось, переселились птицы со всей степи.

В откинутый полог шатра заглядывают косые лучи солнца. Два великана сторожат покой Ногая, а в становище всё двигается и гудит. Ногайцы разбирают шатры, ставят кибитки на высокие колёсные арбы, сбивают в косяки стада и табуны коней, откочёвывают улусами. Вчера вечером, когда Ногай, сытно поев, отдыхал на кожаных подушках, лениво потягивая холодный кумыс, прискакал из далёкого караула дозорный с тревожной вестью: Тохта идёт!

И тотчас затрубили трубы, заиграли рожки, и становище пришло в движение. Тысячные собирали воинов, а темники сколачивали их в десятитысячные тумены.

Раб, много лет, преданно служивший Ногаю, помог ему надеть кольчужную рубаху — подарок великого князя Владимирского Андрея Александровича, подал саблю. Раб верен Ногаю. Лет десять тому назад хан привёз его из страны ясов и с той поры неразлучен с ним.

В шатёр шагнул темник Сатар, поклонился:

- Хан, тумены готовы в путь.

Тяжёлый взгляд Ногёя остановился на темнике:

- Мы встретим Тохту у Саркела и не дадим ему перейти Танаис, отрезать наши вежи от Днепра.

Когда Ногай вышел из шатра, вокруг сновали пешие и конные воины, толпились военачальники. С появлением хана всё стихло. Ногаю подвели высокого тонконогого коня, помогли сесть в седло, и хан, разобрав поводья, тронулся. Следом застучали по сухой степи многие тысячи копыт.

На север, к Саркелу, двинулась конная орда Ногая. Она спешила на перехват орде Тохты.

Под топот копыт Ногаю думалось легко. Он слышал за собой силу и был уверен — его орда осилит орду Тохты. По всему видно, Тохта плохой воин. Ногай перережет путь его туменам и нанесёт удар первым. Как в прежние годы, Ногай поведёт в бой своих воинов. Сражение будет жестоким и беспощадным. Когда ногайская орда одолеет орду Тохты, Ногай будет преследовать своего врага до самого Сарая и заставит Тохту признать Ногая ханом…

В голове первого тумена ордынский богатырь везёт ханский знак, бунчук, — конский хвост на высоком копье. Бунчуки поменьше у каждого тумена, а у тысячных свои знаки.

Далеко впереди рыщут ертаулы, а по сторонам сотни прикрытия. На полпути к Саркелу глаза и уши орды — дозоры — выведали: Тохта идёт с двадцатью туменами. Пять из них он пустил вдогонку за улусом.

Ногай возликовал: нет, он даже не предвидел, что темники Тохты допустят такую ошибку. Он подозвал темника:

- Сатар, тебе известно, что сделал Тохта? Как мы поступим?

Темник нахмурился:

- Если дозоры привезли истину, то кто скажет, зачем Тохта разбросал тумены?

- Разве у Тохты есть ум военачальника? Мы уничтожим его ту мены порознь, пока военачальники Тохты не объединились…

Ногаю весело: никогда ещё победа не была так близка. Глаза хана блуждали по степи. Взгляд зоркий. Вот вспугнутая лиса юркнула в терновник, — видно, там у неё нора. Где-то вскрикнули перепела, а любопытный заяц, прежде чем пуститься наутёк, сел на задние лапки, осмотрелся.

Под конскими копытами потрескивал высохший бурьян. Заунывно затянул песню кто-то из богатуров, а в чистом небе проплыл орёл.

Из-за гряды дальних курганов выскочил всадник. Сатар указал на него. Ногай буркнул:

- Вижу! С чем этот вестеносец?

Всадник поравнялся с Ногаем и, ещё не осадив коня, пал ниц:

- Хан, я целую прах у копыт твоего коня!

Ногай стегнул вестеносца плетью:

- Что привёз ты, сын ворона?

- Хан, там тумены Тохты изготовились к бою!

Ногай недовольно поморщился:

- К чему орёшь?

Подозвав темника, он распорядился: