Успех

- Догадываюсь теперь, что вы путешествуете одна, опасная женщина. Мне удивительно повезло. - Взгляд шатена приобрел магнетическую призывность.

- Одна. - Она медленно вдохнула, решительно выдохнула воздух: - До этого вечера.

- Нам стоит повторить коктейли. - Шатен сделал знак, подзывая официанта. - И выпить за тройную удачу: мне посчастливилось стать спасителем, индус избежал паучьего нападения и осыпал невесту сорванными цветами...

- В вашем чемодане, к тому же, имеется ещё дюжина вечерних костюмов. Это уже четвертое. А третье - самое важное - поезд качнуло и вы не ушли. Вы остались со мной.

Девушка взяла принесенный официантом бокал и промолвила с неожиданной мрачной серьезностью: - Я осталась... Вот только не знаю, что добавить "на радость" или "к несчастью"? - она впервые посмотрела собеседнику прямо в глаза и долго не отводила взгляд, пока оба не поняли, что слава иссякли. Говорить больше не о чем.

- Будет фантастическая гроза. - Сказал он, обняв у захлопнувшейся двери своего купе её горячие плечи, впиваясь губами в податливое, покрытое испариной тело.

- Будет страшный, сокрушительный ливень... - прошептала она, позволяя срывать с себя короткий трикотажный топ, юбку, белье, позволяя все, словно превратилась вдруг в гуттаперчевую куклу для удовольствий.

Гром грянул в тот момент, когда он овладел ею, а следом обрушился на землю шумный водопад, барабаня по крыше и окнам. Случилось то, чего он ждал весь этот день - он стал самцом, вольным зверем, вырвавшимся на свободу для случки и она приняла его, как принимала сейчас воду иссушенная жаром земля.

- Мы словно несемся в океанской пучине или в облаках... Мы вовсе не люди - мы духи бушующей стихии. - Сказала женщина, откидываясь на подушки влажная, взлохмаченная, утомленная. Подняв ресницы, посмотрела на распростертое в смятых простынях мужское тело. - Ты странный. Неуемный, словно с цепи сорвался, нежный и... и такой бесхитростный.

- Давно не был с женщиной. Заметно?

- Полагаю, очень давно. - Она сосредоточенно провела пальцем линию на его теле, двигаясь от бугорка грудины вниз. - Лет двести. - И рассмеялась, впервые за весь вечер. - Ливень кончился. Мы несемся сквозь ночь - призраки темной страсти, исчезающие с первыми лучами солнца.

- Не надо говорить. - Он закрыл ладонью её губи и склонился низко, всматриваясь в бледное лицо мерцающими в дрожащем сумраке глазами. Ты торжественная, как на коронации. И красивая... Такие соски нужны самке, что бы вскармливать детенышей? - Сейчас дело не в этом, правда? - изогнувшись, она увернулась от изучающей её тело ладони.

- Совсем не в этом. - Мужчина вдавил её в постель своим телом, вновь сливая свою плоть с плотью горячего, тихо постанывающего существа.

...Поезд мчался в душной, влажной, колдующей ночи, скрывающей тайны бытия и продолжения жизни. Сонмы тварей, кишащих среди камней, ароматных зарослей, в норах, венчиках цветов, под сенью звездного небосклона или в морских глубинах - сотнями хитроумных, озадачивающих биологов способов, совершали то, что давало бессмертие их роду. Когда взошло солнце, мир отдыхал в радужном убранстве, сверкая мириадами алмазных капель. На кончике каждого листа качалась искристая подвеска, искры осыпали паутину среди ветвей, цветы, траву, камни. Над полями витала свежесть величественной невинности, дарящая чувство умиления и возвышенного восторга...

Проснувшись среди измятых простыней, обитатель третьего купе обнаружил, что он один, а за окном утро. Гордо вздымалась высокая спина развернутого к окну кресла, но за ней никто не скрывался. Вокруг не было заметно никаких следов недавнего визита, ничто не напоминало о присутствии дамы. Сладко потянувшись, пассажир направился в ванную. Стоя под душем, он ловил ртом холодные струи и жмурился от удовольствия. Потом шагнул на лиловый коврик, приблизил к зеркалу лицо и, следя за артикуляцией, медленно выговорил: "Грандиозно! Потрясающе... Черт знает что... Боже ты мой... Любовь... Любовь!?" - Он беззаботно рассмеялся: - Всего лишь страсть.

Да, это была не любовь. Совсем, совсем не любовь. Нельзя любить женщину, имени которой не знаешь, с лицом, не запечатлевшемся в памяти. Она была великолепна, отдаваясь ему! Разве ещё что-то надо? Все остальное дело воображения. Воображение - лучшая страна для путешествий. В ней властвует свободное наслаждением, в ней приличия не заключают под стражу разгулявшуюся фантазию и не останавливают пылкие чувства суровые окрики : "Стой! Переход границы карается по законам холодного разума!"

В купе позвонили. Обернув простыней узкие смуглые бедра, пассажир приоткрыл дверь. Сидх не стал входить, лишь протянул конверт. Его отутюженный зеленый китель подчеркивал измятую несвежесть лица.

- Прошу прошения, сэр, что помешал вам. Здесь послание от дамы из второго вагона. Той самой...