Успех и удача

Дополнительный свет на то, как небольшие различия в эффективности оборачиваются громадной разницей в заработках, проливает хроника последних тенденций в сфере трудовых вознаграждений высшего корпоративного менеджмента. Возьмем компанию с годовым доходом в 10 млрд долл., которая в поисках нового генерального директора остановилась на двух кандидатах. Из них один чуть более талантлив – скажем, настолько, что за счет разницы итоговые показатели компании вырастут на 3 %. Получается, что эта незначительная разница в управленческих способностях кандидата обернется для компании дополнительным доходом в размере 300 млн долл. И даже при зарплате в 100 млн долл. такой управляющий будет для нее хорошим приобретением.

По мере того как фирмы становятся крупнее, быстро растет и леверидж зарплат высшего менеджмента. Как пишут экономисты Нью-Йоркского университета Хавьер Га-бай и Августин Ландье в статье за 2008 г., на конкурентном рынке вознаграждение менеджерам компании должно прямо зависеть от ее рыночной капитализации[63]. Авторы обнаружили, что за период 1980–2003 гг. вознаграждение директорам крупных компаний возросло шестикратно (примерно так же, как и рыночная капитализация этих компаний).

Однако взрывной рост доходов высших менеджеров нельзя объяснить одним лишь увеличением левериджа, т. е. финансового рычага, с помощью которого их зарплата повышается многократно. Решения, которые принимал Чарльз Эрвин Уилсон, возглавлявший General Motors с 1941 по 1953 г., оказывали на ежегодные результаты деятельности компании не меньшее влияние, чем решения сегодняшнего гендиректора любой (в среднем) фирмы из списка Fortune 500. Тем не менее совокупный заработок Чарльза Уилсона за всю его карьеру в GM, с поправкой на инфляцию, составил лишь малую часть ежегодных вознаграждений сегодняшним корпоративным руководителям.

Дело в том, что во время Чарльза Уилсона отсутствовал второй фактор, объясняющий взрывной рост зарплат высшего менеджмента, а именно – открытый рынок для найма руководителей компаний. До недавнего времени в большинстве советов директоров полагали (по умолчанию), что надежным кандидатом на руководящую должность может быть только человек, чья карьера – целиком или по большей части – состоялась в компании. Как правило, на место уходящего руководителя подбирался основной кандидат из своей среды, и редко где имелось несколько кандидатур, заслуживающих доверия. В этих условиях зарплата генерального директора становилась предметом двусторонних переговоров между правлением компании и преемником, утвержденным на этот пост.

В последние десятилетия ставка на инсайдеров делается реже – перемена, в значительной мере вызванная уникальным кадровым решением, когда руководителем важнейшей компании стал человек, приглашенный со стороны. Этим человеком был Луис Дж. Герстнер, в 1993 г. перешедший из RJR Nabisco на работу в IBM. Поначалу наблюдатели сомневались в том, что бывший гендиректор табачной компании выправит шаткое положение компьютерного гиганта. Однако совет директоров IBM посчитал, что мотивационный и управленческий потенциал Герстнера отвечает потребностям компании, а технические пробелы в его познаниях восполнят другие сотрудники. Как известно, решение компании оказалось удачным – и в большинстве отраслей тенденция к найму менеджмента со стороны усилилась.

Хотя большинство компаний все еще выдвигают руководителей из собственной среды, даже в этих случаях более открытый рынок управленческих талантов полностью изменил атмосферу, в которой происходят переговоры о зарплате. Отныне «внутренние» кандидаты могут всерьез угрожать компании отставкой, если их усилия не будут оплачены согласно рыночной оценке их экономического вклада.

Более открытый рынок кадров повлиял на зарплаты менеджеров во многом так же, как наличие независимых агентств повлияло на заработки профессиональных спортсменов. Зарплаты лидеров американских корпораций, еще в 1980 г. превышавшие зарплату среднего работника в 42 раза, сегодня превышают ее в 400 раз. Таким образом, мы наблюдаем рост значимости случайных событий, кажущихся мелкими, но порождающих не столь уж мелкие различия в абсолютных количественных показателях.

Кроме того, обострение конкуренции создает положительную обратную связь, увеличивающую рост доходов самых высокооплачиваемых работников многих отраслей путем изменения структуры потребительских расходов. Этим эффектом объясняется, например, растущее неравенство доходов среди врачей-стоматологов. Те из них, чьи доходы выросли максимально, чаще специализируются на косметической стоматологии, где спрос на услуги стимулируется высокими зарплатами в других профессиях. В свою очередь, наиболее высокооплачиваемые стоматологи предъявляют спрос на услуги столь же высокооплачиваемых специалистов в других областях.