Успех и удача

Однако вероятность того, что подобное произойдет с кем-то, где-то и когда-то, не столь уж незначительна. Поскольку мы живем достаточно долго и всех нас достаточно много, подобные события не могут не происходить.

Если эффективность почти полностью зависит от талантов и трудолюбия, то интуиция подсказывает нам, что самые талантливые и трудолюбивые среди нас почти наверняка окажутся победителями. Эти ощущения сильно подкреплены тем обстоятельством, что победители в состязаниях, сопровождаемых острой конкуренцией, почти всегда – люди, обладающие максимальными способностями и талантами.

Однако стоит удаче вмешаться (пусть и самым банальным образом), как наша интуиция начинает подводить. Состязания, где разыгрываются крупнейшие экономические «премии» нашего общества, неизменно привлекают огромное количество участников. Многие, если не большинство, люди чрезвычайно талантливые и трудолюбивые. Однако победители не станут таковыми, если при этом не окажутся и на редкость удачливыми.

Опять же, я не утверждаю, что большинство победителей выигрывают только благодаря везению. На рынках с высоким уровнем конкуренции они вообще не смогли бы претендовать на участие, если бы не были чрезвычайно талантливыми и трудолюбивыми. В таком случае было бы несправедливо говорить, что большинство победителей не заслуживают своих наград. Так, не будет натяжкой назвать Брайана Крэнстона одним из наиболее успешных (и заслуженно успешных) драматических актеров современности, хотя никто не рискнул бы утверждать этого, если бы Джон Кьюсак и Мэтью Бродерик не отказались от роли Уолтера Уайта в сериале «Во все тяжкие». К его чести, Брайан Крэнстон вполне осознает роль удачи в своем успехе. «Везение, – говорит он, – это такой фактор, который многие деятели искусства нередко игнорируют. У вас могут быть таланты, настойчивость и трудолюбие, однако без капельки удачи вам успешной карьеры не построить»[74].

Глава 5 Почему столь устойчивы ошибочные представления об удаче и таланте

В книге 2012 г. «Формула успеха» Майкл Моубусин описывает человека, которому постоянно снился выигрыш в Национальную испанскую лотерею, но лишь при условии, что он купит билет с номером, оканчивающимся цифрой 48. После долгих поисков он купил-таки нужный билет, который действительно оказался выигрышным. Когда в одном из интервью счастливчика спросили, почему он искал билет именно с таким номером, тот ответил: «Цифра 7 снилась мне семь ночей подряд, вот и выходит: 7 × 7 = 48»[20].

Описанный персонаж мало напоминает прагматичных, рациональных индивидов, описываемых традиционными экономическими моделями. Бесспорно, эти модели улучшили наше понимание человеческого поведения и природы социальных институтов, но не способны объяснить происходящего вокруг нас безумия. Вот почему поведенческая экономика – междисциплинарная отрасль, черпающая идеи из экономики, психологии, биологии и других научных сфер, – в последние 30 лет остается самым динамичным и быстро развивающимся экономическим направлением.

Опираясь на передовые исследования таких психологов, как Даниэль Канеман и покойный Амос Тверски, эта междисциплинарная отрасль зафиксировала большое количество поведенческих аномалий, нарушающих прогнозы и рецепты стандартных экономических моделей[21]. Например, для рационального человека естественным будет съездить на другой конец города, чтобы выгадать 10 долл. на покупке часов с радиоприемником стоимостью 20 долл. Однако тот же человек не пожелает этого делать, чтобы сэкономить 10 долл. на покупке телевизора стоимостью 1000 долл. Тем не менее выгода от поездки в том и другом случае составляет 10 долл. Поэтому, если подразумеваемые издержки такой поездки составят менее 10 долл., то рациональный человек должен предпринять ее в обоих случаях. Нежелание ехать через весь город, чтобы выгадать на покупке телевизора, люди зачастую объясняют тем, что экономия 10 долл. составит ничтожную долю его стоимости. Однако на это можно возразить, что рациональный человек оценивает выгоды и издержки в абсолютном, а не в относительном выражении. Вспоминают, как Амос Тверски, будучи профессором психологии в Стэнфордском университете, однажды сказал: «Мои коллеги изучают искусственный интеллект, а я – естественную глупость».

В основе значительной части работ по поведенческой экономике лежит склонность людей полагаться на упрощенные схемы мышления и элементарный здравый смысл. Эти схемы весьма утилитарны – в том смысле, что сэкономленные благодаря им силы и время с избытком компенсируют вероятность того, что эти схемы окажутся менее точными, чем подробные расчеты. И хотя в большинстве случаев эвристика работает достаточно хорошо, в некоторых контекстах она вызывает систематические ошибки в суждении и атрибуции.