Успех или борода

– Не делай этого. – Мне страшно хотелось снова потянуться к нему. Слезы отчаяния жгли глаза. – Останься со мной! Останься на ночь, мы все обсудим.

– Не сегодня, – услышала я. Джетро не взглянул на меня, и я не узнала его голос, ставший жестким и холодным, как гранит. – Мне нужно время.

Глава 29

И так было всегда… Глубина любви познается лишь в час разлуки.

Джебран Халиль Джебран

Джетро

Я продолжал сидеть за рулем неподвижно, как каменный, только свернул к дому Хэнка. Я ничего не сказал, потому что не мог говорить. Сейчас не мог. Я был слишком расстроен и зол. Я не мог думать – мешали теснившиеся в голове ругательства и богохульства, рвавшиеся на язык.

Я изменился, но как бы я ни старался стать другим, лучше того отброса, которым был раньше, мое прошлое по-прежнему причиняет людям страдания – или потенциально способно причинить, и на этот раз Сиенне.

– Тебе нужно время, – повторила она.

Мне не понравился ее тон.

Голос ее звучал глухо и дрожал от близких слез, но прямо сейчас я ничего не мог сделать с ее интонациями. Я не мог найти в себе нужных слов, чтобы успокоить ее, утешить, пообещать, что все будет просто прекрасно. Потому что я не лжец – уже не лжец.

Я не знал, будет или не будет все просто прекрасно.

Мы проехали усыпанную гравием дорожку, и я медленно нажал на педаль тормоза, стараясь игнорировать ощущение безнадежности, пока машина постепенно останавливалась. Мы с Сиенной молчали. Я был слишком занят, придумывая способы затушевать мое прошлое.

Может… А может, Клета попросить помочь? Вдруг он ухитрится придумать способ удалить записи о моих арестах из полицейской базы данных?

Но останутся люди, на глазах которых я рос. У них найдется масса историй о моих былых подвигах, а в Грин-Вэллей немало любителей чесать языки. Я их не виню. Я сам испортачил себе жизнь. Я заслужил все до единого грязные намеки и безобразно подробные сплетни. Ответственность несу я один.

Да и папашу со счетов не сбросишь. Учитывая фотографию, которую он прислал несколько недель назад, Даррел Уинстон первым дернется на сладенькое. Я так и слышал его голос, будто он мне в ухо повторял слова, написанные на обороте снимка:

Высший класс, как всегда, сынок. Надеюсь, ее банковский счет такой же солидный, как ее дойки. Вот и денежки мне на адвоката.

Я тихо выругался – руки так и чесались что-нибудь разбить.

Что же я наделал-то?

Он же как обезьяна с гранатой.

Черт!!

Сиенна достойна лучшего. Она не заслуживает, чтобы ее имя изваляли в дерьме за связь с нашей семейкой. Не хватало еще, чтобы к ней примазался мой папаша!

Мой долг как мужчины оберегать свою женщину и заботиться о ее благополучии, а не становиться источником позора или пятном на репутации. Я не повисну жерновом на шее Сиенны – я уже омрачил жизнь своим близким. Я не смогу смириться со своим существованием, если погублю ее шансы на успех.

Просто не смогу.

Поэтому не стану и пробовать.

Сиенна кашлянула, сжав в кулаки руки, лежавшие на коленях.

– И сколько времени тебе нужно?

Я покачал головой, но не ответил. Вместо этого я спрыгнул на землю, обошел капот пикапа, открыл левую дверцу и подал руку Сиенне.

Она не приняла мою руку и не сделала движения выйти.

– Джетро, – прерывисто выдохнула она, – поговори со мной!

Я опустил руку и встретился с ее умоляющими темными глазами, ненавидя себя за то, что по моей вине в них поселилась печаль.

– Просто дай мне немного времени, – сказал я, заставляя себя отстраниться от происходящего.

– О чем ты думаешь?

Я попытался вдохнуть, но легкие отчего-то не слушались.

– Ты знаешь о чем.

– Ты слишком горячишься. – Она спрыгнула на землю, захлопнула дверцу и положила руки мне на плечи, пристально глядя на меня. – Нет необходимости что-то решать прямо сейчас. Можно ведь… – Она помолчала, с усилием сглотнула и проговорила треснувшим голосом: – Я понимаю, это не идеально, но мы могли бы пока встречаться тайно – всего лишь до тех пор, когда…

– Черта с два! – прорычал я.

Непроизвольный яростный отпор отозвался в теле болезненными толчками крови. На мгновение мою голову словно охватило огнем.

Ненавижу лгать. Ненавижу отрицать и притворяться.

Сиенна уронила руки, а глаза расширились от того, что она прочла на моем лице. Она хотела отступить назад, но за ее спиной оказалась кабина пикапа.

Я среагировал не просто на предложение всем солгать. За последние недели я много думал о известности Сиенны, но, похоже, проглядел самое важное. Важнее всего сама Сиенна.

Понимаете, мне не давало покоя, что она значится в бесчисленных грязных списках, вроде как у моего братца Бо, но с этим фактом я кое-как смирился. Сиенна знаменита и красива, умна, остроумна и сексуальна – логично, что к ней тянутся люди. Естественно, мужчины и определенные женщины будут ее вожделеть.

Если быть с Сиенной означает терпеть вожделение к моей женщине тысяч, если не миллионов, людей, я переживу. Хорошо, хрен с ним, никуда не денешься.

Если, конечно, эти орды поклонников не забудут, что Сиенна моя.