Успех или счастье?

— Ой, ты невозможен, — выдохнула Пэтси. Боль в боку стала еще сильнее, только непонятно, от бега ли, или от непрекращающихся насмешек Джастина. Сможет ли он сдержаться на встрече? — Мне тут еще в голову пришло…

Джастин вздохнул.

— Что на этот раз?

— Где… мы найдем двоих… талантливых и одаренных детей на семейный пикник… в воскресенье?

— Давай возьмем Марки и Мики. Они меня слушаются, так что с пикником проблем не будет.

— Марки и Мики? Ты… шутишь? По-твоему, они сойдут за талантливых и одаренных детей?!

— Марки и Мики талантливы.

— Ага, к воровству.

— Они будут хорошо себя вести. Вот увидишь.

Пэтси вздохнула и заставила себя улыбнуться. Ее громкий стон не укрылся от ушей Джастина, когда ко всем прочим ее болячкам добавилась жгучая боль в икроножных мышцах. Каждый шаг по выложенному плиткой тротуару усиливал ее мучения. Это была пытка. Пэтси, как никто другой, должна была знать, к чему приводит пробежка без должной разминки. Если бы она сначала сделала упражнения и позавтракала. Выпила бы воды. Проспала бы не два часа, а чуть побольше. Естественно, она не чувствовала бы себя так ужасно.

Пэтси не могла сказать Джастину о своем плачевном состоянии. Он скорее всего ответит: «А я тебя предупреждал». И будет прав, — решила Пэтси со слезами отчаяния на глазах.

— Ой… ой… ой… ой… — постанывала она, упрямо ковыляя вперед.

— Тебе нравится? — поинтересовался Джастин.

— Да, ой… просто… ой… супер.

— Надо поторапливаться, чтобы успеть проскочить на зеленый свет, — предложил Джастин, украдкой взглянув на нее.

— Я за тобой, — ответила Пэтси.

Сдержав рыдание, она продолжила свой мучительный путь. Ее сердце стучало, как сумасшедшее. Едва переставляя ноги, она вытерла набежавшие слезы и увидела впереди удаляющуюся фигуру Джастина.

— На помощь, — пискнула Пэтси, надеясь привлечь его внимание.

Она умирала.

Она хотела, чтобы Джастин узнал об этом. Тогда он сможет рассказать Баку и Холли. И ее родителям. И, конечно, полицейским.

— Ууу, — взвыла Пэтси, не в силах больше терпеть боль. Остановившись, она без сил рухнула на чью-то лужайку. Из-за дома донесся угрожающий лай собаки.

Джастин пробежал добрых полквартала, прежде чем заметил, что Пэтси нет рядом. Обернувшись, он увидел ее лежащей на лужайке перед домом. От испуга его бросило в дрожь. Примчавшись к ней, он нагнулся и легонько тронул ее за плечо.

— Пэтси? — прошептал Джастин, взволнованно наморщив лоб. — Пэтси, ты как?

— Одну секунду, — прошипела Пэтси сквозь зубы. Встав на четвереньки, она поползла к тротуару. — Мне только надо дождаться второго дыхания.

Тяжело вздохнув, Джастин покачал головой.

— Стой, Брубейкер. Слушай, детка, ты не можешь добираться домой ползком. Тут не меньше часа пути.

— Не называй меня деткой, — огрызнулась Пэтси. Черт. А он прав. Ползти домой она не может. — Ой, Джастин, — захныкала она, вставая на ноги и глядя на него измученными глазами. — Что нам делать? Мне так больно. Кажется, я больше не могу. — Присев на корточки, Пэтси закрыла лицо ладонями.

Собака злобно зарычала.

— Что ж, — подытожил Джастин, нервно почесав подборок, и посмотрел на готовящегося к атаке пса. — Пора сматываться.

— Знаю. — Пэтси взглянула на него. Ее глаза были полны боли и стыда. — Иди. Я тебя догоню.

Джастин фыркнул.

— Черта с два. Мы в трех милях от дома, а этот Цербер собирается слопать тебя с потрохами. — Он указал на лающего пса, чья голова то появлялась над калиткой, то снова исчезала. В любую минуту он мог перескочить через изгородь и разорвать их на куски.

— Ну и прекрасно, — выдохнула Пэтси. — Он избавит меня от страданий. Хуже все равно уже быть не может. К тому же, — попыталась она пошутить, — если он меня сожрет, мне не придется ехать на встречу выпускников.

— Очень смешно. Давай, — скомандовал Джастин, хватая ее подмышками и поднимая на ноги. — Нам надо смываться отсюда.

— Я не могу, — захныкала Пэтси, обвисая в его руках.

— Ой, ради всего… — Джастин повернулся и попытался посадить ее на закорки. — Держись, — приказал он, хотя Пэтси уже успела ухватиться за его шею, причем так крепко, что чуть не задушила. — Не так сильно, — сглотнув, сказал Джастин.

— Прости, — промямлила Пэтси, удивляясь тому, с какой легкостью он потащил ее на себе. Словно она не тяжелее пушинки. Его плечи были твердыми, как гранит, и Пэтси даже казалось, будто она едет верхом на мраморной статуе. Шелковистые волосы у него на затылке щекотали ей нос.

Солнце поднималось все выше, и деревья отбрасывали на тротуар пятнистые тени. Пэтси озиралась по сторонам сонными глазами. Запели птицы, и появляющиеся на улицах люди, разодетые по случаю воскресенья, снисходительно улыбались при виде шагающего мимо них молодого человека со своей возлюбленной на спине.

— Как мило, — пробормотала одна из женщин.

Пэтси воспрянула духом. Она с радостью бегала бы по утрам каждое утро, если бы все пробежки заканчивались так, как сегодняшняя.

Закрыв глаза, она вздохнула. Выбираться из неприятностей с помощью Джастина может войти у нее в привычку. Пэтси уткнулась носом в его шею и вдохнула острый мужской аромат. Гм. А это плохая привычка.

Приятная. Но плохая.