Успех (сборник)

— А вы неплохо держитесь, — одобрил его всё тот же голос. — И рассуждаете вполне правильно. Хотя правильные рассуждения тоже бывают ошибочными. Такой вот парадокс. Да что вы стоите-то, присаживайтесь, что-ли… Впрочем, это я раскомандовался, это же ваш дом… Вы уж меня простите. Старые привычки.

Кралевский нарочито медленно повернулся, готовый ко всему — даже к тому, чтобы увидеть с десяток вооружённых людей.

К счастью, в комнате находился лишь один человек, и он сидел. Оружия у него не было.

Оскар сделал свет посильнее.

В углу стояло плетёное кресло. В нём удобно расположился высокой горбоносый старик с сединой в волосах.

— Мы давно не виделись, Кралевский, — проговорил старик. — Но вы меня помните. Должны помнить. Вы были ещё ребёнком. Тогда в вашей системе ещё останавливались транспорты, пока трассу на AA114WW не закрыли… Иногда кто-нибудь из экипажа сходил на планету. Погулять на твёрдой земле, пока корабль собирает энергию. Дети крутились в космопорту, выпрашивали подачки. Вы ходили туда часто — надеялись заработать. Робот рассыпал тележку с багажом. Вы помогли мне его собрать. Я дал вам деньги.

В руке старика откуда-то появились две купюры: пять и десять кредитов стандартной галактической наличностью.

— Неужто совсем не помните? А ведь этот эпизод изменил вашу жизнь.

— Нет, почему же, помню, — вздохнул Оскар. — Я потратил эти деньги… довольно глупо.

— Знаю, — улыбнулся старик. — Но это уже не имело значения. Программа была введена и отработала успешно… Нет, лучше с начала. Извините, но история эта довольно длинная. Так что лучше б вам расположиться поудобнее. А то — ну что это такое: я сижу, а вы стоите. Ни два, ни полтора.

Оскар сел на стул — и почувствовал, что не знает, куда девать руки. Чувство было непривычным и очень неприятным.

— Нервничаете, как есть нервничаете, — откомментировал старик. — Не контролируете ситуацию? Ничего страшного. На самом деле всё в вашей воле… Ну да будем последовательны. Итак, представлюсь. Я — вербовщик. Мне поручего сделать вам предложение. Которое вы можете принять или не принять. Если вы его не примете, мы простимся, и на этом всё закончится. Более вас никто не потревожит. Но сначала всё-таки послушайте… — старик сложил купюры вместе и стал их скручивать. — Начать придётся очень издалека, вы уж извините.

Седовласый прокашлялся.

— Вы, Оскар, человек начитанный и неглупый. Позвольте мне задать вам вопрос несколько теоретического свойства. Как вы думаете, почему в Галактике так и не обнаружены иные разумные расы, кроме человеческой?

— Банально, — уж на этот-то вопрос Оскар ответ знал. — Жизнь встречается в основном на землеподобных планетах, которых не так уж много. Развивается она обычно до уровня бактерий. Иногда — до чего-то вроде растительности. Животные и насекомые встречается редко, существа с развитым мозгом — ещё реже. Вероятность того, что в нашем углу отыщется ещё одна планета с разумной жизнью, крайне мала. Так что… — Оскар развёл руками.

— И вы совершенно правы, — старик успел скатать деньги в трубочку и теперь мял её пальцами, — совершенно правы. Так оно и есть. Ну а что, если расширить область нашего рассмотрения хотя бы до ближайших галактик? Неужели там, по-вашему, нет никаких братьев по разуму?

— Узнаем, когда доберёмся. Если у нас появится что-нибудь получше дейкстровского двигателя, — Оскар не понимал, куда клонится разговор, но опасности пока не чувствовал.

— А почему они, по-вашему, не прибыли к нам в гости? Ведь ежели рассуждать по теории вероятности, то должны же найтись какие-нибудь умники, нас опередившие в развитии?

— Значит, не нашлись, — Кралевский не нашёл лучшего ответа.

— Это вряд ли… — рассеянно заметил старик, скручивая трубочку в колечко, — но не смею более держать вас в неведении. Космос населён, причём самыми разнообразными расами. Человечество же занимает малую и довольно захолустную его часть.

Оскар уставился на старика с откровенным недоверием.

— Вы хотите сказать, что являетесь… этим, как его… нечеловеком? Нелюдем?

Седовласый издал короткий смешок.

— Помилуйте, как можно. Я-то как раз самый что ни на есть хомо. Как и все мы.

Кралевский среагировал на главное слово:

— Кто — «мы»?

— Власть, — спокойно ответил старик. — Хозяева Метагалактики. Вы удивлены? А между тем удивляться нечему. Вселенная управляется людьми… Хотите знать, почему? Ну так слушайте. Всё дело в устройстве разума. Не человеческого разума, а разума вообще. Разума как такового. Видите ли, ум разумного существа, каковой имеется у большинства космических рас, не понимает саму идею власти. В принципе не понимает.

— Это как же? — Кралевский заинтересовался.