Успехи ясновидения

Бесчеловечность как основное свойство миропорядка; Ничто как строительный материал бытия; отчаяние как свобода; ирония как единственный источник света... Понять реальность подобным образом и превратить ее в речь, неотличимую от роковой любви, - только бывшему гражданину Третьего Рима, притом изгнанному в межпланетное пространство, - только Иосифу Бродскому достался этот подвиг.

Его талант оказался сильней даже чем бездарность социалистического государства, помноженная на всю безжалостность.

Судьба и стихи Бродского вселяли надежду, что и будучи одним из нас можно стать человеком в полном смысле слова.

Совсем немного теории

Так и осталось тайной - кто ему диктовал. И вообще не решено - ни в богословии, ни в эстетике - кто такой гений, что такое вдохновение, и является ли поэт носителем сознания более высокого, чем человеческое. Это всего лишь старинная гипотеза, которую, кажется, Бродский разделял.

Но странно переписал он пушкинского "Пророка". Впрочем, и Пушкин, как известно, не сам выдумал эту историю, а пересказал одного древнего еврея, некоего Исайю, ну, а тот - надо думать, большой фантазер - воображал себя пророком совершенно всерьез. Прилетел, говорит, ко мне один из серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника - и коснулся уст моих...

Представьте, веками тунеядцы всех стран цеплялись за эту уловку: дескать, они оттого так нелепо и антиобщественно живут, что им доверено передать нам важное сообщение. А от кого - неизвестно. Смешней всего, что сами не знают. И в показаниях путаются. Вот, пожалуйста:

Я был лишь тем,

что ты там, внизу, различала:
смутный облик сначала,
много позже - черты.

Это ты, горяча,

ошую, одесную
раковину ушную
мне творила, шепча.

Это ты, теребя штору,

в сырую полость рта
вложила мне голос,
окликавший тебя.

Я был попросту слеп.

Ты, возникая, прячась,
даровала мне зрячесть.
Так оставляют след.

Так творятся миры.

Так, сотворив, их часто
оставляют вращаться,
расточая дары.

Так, бросаем то в жар,

то в холод, то в свет, то в темень,
в мирозданье потерян,
кружится шар.

Кто слышал - не забудет, как падал голос в последней строке: как падает сердце.