Успехи Луны (СИ)

Искра превратилась в нечто восхитительное. Размером с крупную кобылу, она просто поражала своим хрупким и каким-то женственным видом. Это была не иллюзия, дракона выглядела хрупкой, какой-то ажурной. Просто удивительно, что это существо предназначено для того, чтобы носить на себе всадника. Вернее, всадницу. Меня. Казалось, что сядь я на нее, и точно что-то сломается: или набор рогов, образующий кожисто-чешуйчатый воротник, или изящный гребень, начинавшийся чуть ниже основания шеи и, уменьшаясь, шедший до кончика хвоста с классическим острием-сердечком на нем, или я поцарапаю крупные, блестящие, словно стеклянные, чешуйки. Тело Искры сейчас больше напоминало змеиное, к которому изящно прикрепили две пары стройных ножек и широкие, мощные крылья летучей мыши — единственное в новой Искре, что не выглядело хрупким, а наоборот, надежным и сильным. Ажурная голова с набором рогов: восемь тонких образовывали обрамляющий шею кожаный воротник, еще два, подлиннее, выглядели грозной ударной силой, и, наконец, парочка мелких над глазами были просто так, для красоты. Узкие с хитрецой глазки и обычная улыбочка ящерицы — кончики губ заведены за линию глаз и слегка подняты вверх. Конечно, я знаю, что таков отличительный признак всех рептилий, но это не мешает воспринимать эту морду обманчиво веселой и довольной. Впрочем, в эмофоне наконец-то появился отклик мыслей Искры — она была очень-очень довольна собою. Под стать выражению мордашки.

— Какая красота! — прошептала я в искреннем восхищении.

«Я правда красивая? — прощебетало в голове знакомым голосом с немного более взрослым тембром. — Правда-правда?»

— Ты самая красивая дракона в мире! — искренне сказала я.

Искра в ответ встала на дыбы, распахнула крылья и издала пронзительный мелодичный крик. В этот момент, на ярком солнце, она оказалась просто блистательной, словно выточенной из цельного куска серебра. Я только сейчас обратила внимание на то, что дракона изменила свой детский окрас. Из черной с серебряными искрами она стала серебристой-голубой с темно-фиолетовым отливом. Каждая чешуйка, казалось, была обрамлена тонкой линией фиолетовой черноты, которая скапливалась в темно-фиолетовую каплю в основании, но это создавало лишь фон, не портя окраса целиком. Яркая, заметная…

— Странно, что из такой скрытной черной проказницы вышла такая блистательная серебристая леди, — улыбнулась я.

Искра, снова встав на передние лапы, с легким удивлением посмотрела на меня, а затем начала наливаться чернотой. Темная Фиолетовость на чешуйках увеличивалась, постепенно заполняя их и предавая драконе шахматный окрас, постепенно уходящий в темно-фиолетовую черноту. Но до конца ей этого сделать не удалось. Чернота внезапно стала уменьшаться до прежнего уровня, и Искра-хамелеончик снова стала серебристой.

«Не получается, — огорченно сказала она. — Цвета вокруг не те. Так что я по-прежнему смогу хорошо прятаться! Даже еще лучше, чем было!»

— С учетом размерчика, — съехидничала я.

Искра удивленно посмотрела на себя, затем закружилась на месте, словно пытаясь ухватить собственный хвост.

«Я что, толстая?» — обиженно сказала она.

— Ну конечно, нет! Ты очень изящная. Но теперь стала гораздо крупнее, чем была, так что на летучих мышей уже не поохотишься, мелковаты для тебя.

«Это смотря на каких, — самодовольно заявила Искра. — У крысок есть и большие!»

— Да не дай Луна! Они втроем большого дракона загрызут!

«А я на троих нападать и не буду, одной хватит. Я всегда так делала! Цап — и нет мышки! А сейчас еще и огнем смогу ударить,» — в голосе Искры была искренняя гордость, а из ноздрей вылетела пара колечек дыма.

— А ведь летучие мыши очень чуткие и внимательные, но тебя не замечали, — вдруг поняла я такой факт. Как Искра умудрялась прятаться от мышиного сонара? Ведь ее жертвы не видели атаку, пока не становилось поздно. — Как ты это делала?

«Топорщила чешуйки, когда они начинали немного чесаться, — ответила Искра. — А потом поняла, что это помогает прятаться, и мыши меня не видят. Вот как-то так.»

Ну да, что я ожидала услышать? Физическое объяснение эффекта поглощения звуковых волн сонара летучих мышей чешуйками молодого дракона?

— Какая же ты, все-таки, зазнайка, — улыбнулась я. — Вся в меня. Я была такая же когда-то.

«А что стало потом?» — легкомысленно спросила дракона.

— А потом мне пришлось сражаться за свое благополучие, — ответила я. — Изо всех своих сил и способностей. И я поняла, что надо уважать своих противников, не зазнаваться и не считать себя сильнее всех. Иначе проиграешь.

Дракона потупилась. Но долго раздумывать над чужой мудростью у нее не вышло.

«Давай полетаем! — чуть ли не подпрыгнула она. — Садись ко мне на шею!»

Э?!

Без седла? Без ремней? Не закрепившись?