Успение святой Иоланды

И Гертруда! Что нам делать, монсеньер?!

- Отсюда уже не подобраться. Попробую через окна. Дорогу! - герцог бросился в келью Симплиции, выбил окно и выпрыгнул наружу, снова оказавшись в галерее. И, только летя вниз, обнаружил, что на этой стороне окна выше от земли, чем на другой, и без лестницы в горящие кельи не доберешься. Из соседнего окна выбралась Гертруда, - полностью одетая и полностью сохранившая присутствие духа.

- Монсеньер! Помогите! - Спрыгнула. Герцог подхватил ее, машинально прижал к себе. Лицо казначеи на миг осветилось улыбкой.

- Чем могу быть полезна, монсеньер?

- Лестницу, сестра. Скорее!

Гертруда, знавшая, где что лежит в монастыре, лучше самой Гонории и под шумок прибравшая к рукам Доротеины ключи, бросилась к библиотеке, крикнув на бегу, что принесет легкую складную лесенку.

Тем временем в одном окне показалась заспанная лошадиная физиономия Августы, перекошенная ужасом. Заведующая ризницей беспомощно глядела то в глубину комнаты - на горящую дверь, то в окно, не в силах сообразить, что ей делать.

- Вылезайте в окно, матушка! Вылезайте и прыгайте, я вас подхвачу!

- во весь голос крикнул Лавердьер. Бесполезно. Герцог видел в окно, как несчастная монахиня, будто курица с отрубленной головой, бестолково мечется по келье, а пламя уже готовится лизнуть балдахин. Что до матери Иеронимы, то она, несмотря на все крики и кидаемые в окно камешки, вообще не подавала признаков жизни.

аконец подоспела Гертруда, а следом за ней - Жан, с лестницей на плече. Двумя ударами лестницы Лавердьер высадил окно в келье хозяйки ризницы. Августа взвизгнула и молитвенно сложила руки.

- Держи, Жано! - герцог белкой взлетел по лестнице. - Сюда, матушка, сейчас я вас вытащу! у, смелее! Да ну же, шевелитесь, сто тысяч чертей вам в штаны!!

Упоминание нечистой силы, да еще в таком количестве, сделало свое дело: набожная Августа подняла руку, чтобы перекреститься, и при этом была вынуждена отцепиться от занавески. Воспользовавшись этим, герцог сгреб ее в охапку и в два счета спустил вниз, в обьятия верного слуги. Августа села на корточки возле колонны и принялась причитать и молиться.

е обращая на нее внимания, Лавердьер занялся спасением матушки Иеронимы. Та преспокойно лежала в кровати, свернувшись калачиком, будто все происходившее за стенами кельи ее не касалось.

Сперва герцог подумал, что помощь опоздала. о когда он подхватил старуху на руки, в нос ему ударил запах перегара. Иеронима даже во сне не расставалась с заветной серебряной фляжечкой. Герцог понес монахиню к окну, чертыхаясь не хуже любого рейтарского капитана.

- Принимайте!

- О, монсеньер, что с матушкой?!

- Пьяна, как трактирный музыкант!

Иерониму, так и не проснувшуюся, спустили с лестницы, как спускают полные бочки в погреб. Лавердьер машинально подобрал и сунул в карман полупустую фляжку, выпавшую у нее из рук. "Так.

вроде бы, всё", - герцог, тяжело дыша, прислонился к колонне.

"Точно ли - всё?"

- Жан!

- Да, монсеньер!

- Где я велел тебе быть?

Кучер начал было объяснять, что звонить, по его разумению, больше не имело смысла, и что он...

- Так это ты звонил? А что же отец Эрве? Ладно, черт с ним. Как там?

Оказалось, что, пока Лавердьер вызволял достойных матушек, огонь несмотря на все усилия, полностью охватил чердак, а оттуда перекинулся на крышу церкви и на корпус послушниц, но, насколько Жану известно, все сестры благополучно выбрались на улицу. Коекто слегка обожжен, кое-кто угорел, - ими уже занялась Урсула.

- а крышу церкви? - взвизгнула Августа. - Господи, помилуй!

Ризница!!!

- е извольте беспокоиться, матушка: там отец Эрве! Мать Гертруда дала ему ключи.

- А Маргарита? Ты ее не видел?

...Вбежав в алтарь, Маргарита спустилась к гробу с мощами новой святой, стоявшему чуть ли не поперек вратной арки. Склонившись, поцеловала слой воска, скрывавший лицо Иоланды: "Прощай, сестра.

Спи спокойно - я отомстила за тебя". Вернулась в алтарь; путаясь в отмычках, с трудом нашла нужную и вбежала в капеллу. Захлопнула дверь вовремя: в церковь вбежали монахини и послушницы, руководимые Гертрудой и Ефразией, и принялись выносить на улицу все, что могли снять или поднять, и что представляло хоть какую-то ценность, - в том числе и останки несчастных сестер. Впрочем, шуму от этой спасательной операции было гораздо больше, нежели проку.

К счастью, про капеллу все благополучно забыли, - да и ключ от нее остался в келье д'Арнуле. Пламя, прокравшееся через открытую Маргаритой дверь, теперь лизало пол и стены алтаря, перекрыв доступ в ризницу.