Успеть, чтобы выжить

Обходя трейлер, они отдали водителю приказ следовать за ними, еще одна машина пристроилась в хвосте грузовика, и кавалькада устремилась к Таллину. Недолгая дорога прошла без неожиданностей. Собственно, именно это — перебросить контейнер как можно скорее через территорию республики — и составляло задачу эстонцев.

Через три часа трейлер уже был в Таллинском морском порту, и здесь Лийвак в полной мере продемонстрировал свои организаторские возможности. Грузовик быстро подогнали на причал к небольшому белоснежному судну под итальянским флагом, и докеры споро, за каких-то двадцать минут, погрузили контейнер в трюм этого легкомысленного судна. Легкомысленным оно было во всем: начиная со своего имени — «Марианна» и заканчивая элегантными обводами корпуса, наводившими на мысль о быстром ходе и прекрасной маневренности.

Пока шла погрузка, Глоттер молча курил на причале, а когда погрузка закончилась, он выбросил окурок, подошел к Лийваку и пожал ему руку.

— Благодарю за помощь, — сухо сказал майор, — было приятно с вами поработать.

— Пустяки, — кивнул эстонец.

Глоттер легко взбежал по трапу на борт «Марианны» и исчез внутри этой шхуны. На двадцать минут все стихло. Даже движения на судне никакого не наблюдалось… — Какие будут приказания, сэр? — козырнул двумя пальцами по-военному подтянутый старший помощник капитана, когда Глоттер вошел в капитанскую рубку.

— Откройте контейнер, — не сразу ответил майор, — и переведите женщину с ребенком в каюту наверх. Пусть их накормят, дадут успокоительное или что там нужно… В общем, все, что они захотят.

— Да, сэр.

Старпом ушел выполнять распоряжения, а Глоттер достал бутылку пива, открыл, отпил глоток и устало отправился на корму.

Через двадцать минут засуетилась причальная команда в оранжевых жилетах и касках, концы полетели в воду, заработали двигатели и «Марианна» заспешила прочь из территориальных вод Эстонии.

Джозеф Глоттер стоял на корме, подняв воротник своего плаща, и смотрел на исчезающие крыши и шпили старого Таллина. Берег медленно растворялся в свинцовой дымке, оставляя «Марианну» и всех ее пассажиров на милость нейтральных вод.

Глоттеру опять пришла в голову дурацкая мысль, что морская романтика у него должна быть в крови, должна радовать его — ведь предки веками служили в британском королевском флоте, пока дед не проигрался на скачках и не эмигрировал в Америку… Но морская романтика совершенно не вдохновляла и не радовала майора Глоттера. Более того, он вообще терпеть не мог кораблей и ему даже казалось, что если суждено в его жизни произойти большим неприятностям, то ждать их надо именно на море. А сейчас это ощущение особенно усилилось.

И он понял причину своего беспокойства: пассажиры в контейнере. Они появились внезапно и не вписывались в план. Глоттер просто не мог предусмотреть заранее возможность появления заложников из России, а он очень не любил того, чего не мог предусмотреть. Вот в чем дело.

А началось все с исчезновения во Флоренции того русского курьера, которому Глоттер дал псевдоним Ковбой. Исчезновения прямо из-под носа сотрудников Бюро, несмотря на все предпринятые меры. Уже тогда тщательно продуманный план операции дал первый сбой. Было о чем задуматься.

Разрабатывая операцию «Имитатор», Глоттер предусмотрел возможность различных осложнений, так что он не собирался впадать в панику, но его все больше выбивало из равновесия поведение их московского агента — отставного полковника КГБ Крымова. Фигура колоритная, слов нет, и идеально подходящая к задуманному плану, но больно уж хитрая это была фигура. Как американцам, с которыми Глоттер работал, удалось заполучить его? Дьявол их знает! На всякий случай Бюро стратегического анализа и планирования даже предложило Крымову равноправное сотрудничество и всячески смягчало его статус простой «подсадной утки», чтобы избежать недоверия с его стороны. Но иногда у майора Глоттера складывалось впечатление, что Крымов задался целью извести его. Спокойствие этого человека и легкость, с которой он принимал самые невероятные и непредусмотренные решения, были просто убийственными!

Мало того, что, когда операция оказалась под угрозой срыва после Флоренции, Крымов продолжал сообщать ему своим низким голосом, что все в порядке. Мало того, что этот русский полковник был, видимо, единственным человеком в НАТО, который сохранил свое спокойствие. Он еще имел наглость невозмутимо сообщать, что все находится под его личным контролем. А майор Глоттер предпочитал контролировать ситуацию сам и не выносил, когда контроль перехватывал кто-то другой. Тем более какая-то «подсадная утка»… Вечером того дня, когда Ковбой благополучно добрался до Москвы, полковник Крымов сам связался с Глоттером.

— Добрый вечер, Джозеф, — совершенно спокойно поздоровался он.

— Откуда вы звоните? — недовольно поинтересовался Глоттер, явно проигрывая начало беседы.