Успеть до радуги

Мнимый брат Эрны от нетерпения заглянул мне в лицо.

– Вы что, совсем ничего не помните?

– Ластор, я даже говорить и ходить учился заново!

Самым забавным в этой ситуации было то, что я говорил только правду. Только не всю. Но и не врал. Это было главное. Чем черт не шутит - вдруг они подослали ко мне сенситива. А эти парни чувствуют ложь за километр.

Немного разочарованный, Ластор замолчал. Мы молча шли по тенистой тропинке вдоль озера. И когда молчание стало набухать как грозовая туча, я решил, что моя очередь делать ход.

– Ластор, вы ведь специально приехали поговорить со мной?

От удивления у бедняги даже шаг сбился.

– Да нет, просто я давно не виделся с сестрой и был неподалеку по делам службы, вот и решил заехать. А почему вы так решили?

– Просто в свое время Эрна мне многое о себе рассказала, в том числе и о своем первом парне, и о массе других интимных вещей. И если она ничего не рассказала о вас, то возможны только две причины. Первая - у нее никогда не было никакого брата.

К этому моменту Ластор уже вполне овладел собой и даже немного хохотнул вслед моим словам.

– А какая же вторая причина?

Мы уже никуда не шли, а просто стояли в самом глухом месте парка друг против друга, словно готовясь перейти от слов к делу.

– Ну, это уже совсем просто. Если у нее все-таки был брат и она смолчала о его существовании, то этому может быть опять же только одно объяснение.

– Так какое же?

От нетерпения он даже пританцовывать начал. Нет, мальчик, чему-чему, а терпению тебе еще учиться и учиться…

– Эрна смолчала бы о вас только в том случае, если б имела на это самые веские основания. Например, род ваших занятий. В любом случае мы приходим к одному и тому же. Вы из Разведки, ардан, или из Безопасности. Я инвалид, но не идиот.

Я помолчал.

– Говорите, ардан, зачем пожаловали! Иначе я всем расскажу о вашем визите, и тогда вас не допустят даже наклеивать марки на конверты…

Ставший мгновенно красным, как раскаленная болванка, готовый вот-вот взорваться, Ластор вдруг как-то сразу осел, как будто из него выпустили воздух. Прислонившись спиной к стволу дерева и смотря куда-то через мое плечо, он начал рассказывать.

– По приказу алго Ритона вас вызвали из подразделения в научный центр Адисти. Это совершенно секретный объект, подчинявшийся непосредственно алго. Во время вашего пребывания в центре на него неожиданно совершила налет авиация арлингов. Естественно, никакой зенитной защиты центр не имел, так как считалось, что арлинги ничего о нем не знают. Ну, в общем, в результате бомбардировки комплекс был полностью разрушен, а единственный, кто остался в живых - это вы…

Не оборачиваясь ко мне, он достал правой рукой из кармана форменной куртки маленький листок и протянул мне. На фотографии было крупным планом изображено незнакомое мне лицо пожилого человека с крупными чертами лица. Лицо, как лицо, только вот складки в уголках рта выдавали характер жесткий и решительный. Я пожал плечами и вернул фотографию.

– А алго Ритон?

– Он погиб вместе с институтом. И мы теперь не знаем ни чем занимался центр, ни откуда была утечка информации. То есть вообще ничего. Единственная наша надежда, что вы все-таки вспомните, что произошло в Адисти во время вашего посещения.

Я долю секунды размышлял над тем, не отдать ли в распоряжение Разведки тот самый полупрозрачный цилиндрик с контактами на торце, что я нашел в своих карманах. Теперь я уже знал, что это кристаллоблок памяти, используемый в основном правительственными организациями из-за своей надежности и дороговизны. Что в нем, я, естественно, не знал, так как в госпитале отсутствовала необходимая аппаратура, но мог голову на отсечение дать, что не любовная переписка.

Впрочем, я мог и не размышлять на эту тему. Потому что давно уже решил, что с содержимым этого цилиндрика ознакомлюсь лично и без свидетелей.

– Сожалею, но ничем не могу помочь.

Я вежливо и немного церемонно поклонился, нарочито болезненно скривился и оперся о ближайшее дерево.

Тем и закончилась наша беседа. Мы молча дошли до дверей госпиталя, где Ластор, сухо попрощавшись, быстро пошел к воротам, и уже через минуту его флаер взмыл в утреннее небо.

День прошел, как обычно. Только вот Рат Са взялась за меня чуть серьезнее обыкновенного. Освободившись от ее процедур и того, что за ними последовало, только к вечеру, я все-таки решил не пропускать день тренировок и потихоньку слинял в лес.