Успеть к полуночи. Безмолвный свидетель. Позор семьи

Они подъехали к дому 1210 по Западной Восемьдесят шестой улице, но Мери Келли нигде не было видно. И Квинлевена тоже. Они вышли из машины, и Клэнси огляделся по сторонам. До их слуха донесся цокот шпилек по асфальту. Со стороны Коламбус-авеню к ним приблизилась женщина, миновала их, ни слова не говоря, и вошла в подъезд небольшого жилого дома напротив. Клэнси кивнул остальным и последовал за женщиной. Мери Келли ждала его в подъезде.

— Ну что?

Мери Келли было около сорока лет, у нее было простое, но приятное лицо и довольно невыразительная фигура. Главным достоинством ее внешности были глаза, о чем она не подозревала. Она не понимала, почему никто никогда не называл ее просто «Мери», но всегда «Мери Келли». Еще Мери Келли недоумевала, почему такой милый человек, как лейтенант Клэнси, должен каждый вечер ложиться в холодную постель один.

И нельзя сказать, что Клэнси не знал о ее отношении к себе. Он заметил, как при виде его усталой фигуры ее карие глаза сразу загорелись нежностью, и повторил свой вопрос с излишней грубоватостью:

— Ну что? Она дома?

— Да, она не выходила, — сказала Мери Келли. Она взглянула на зашторенные окна во втором этаже дома напротив. — Свет горит.

— А где Квинлевен?

— Он у черного хода — делает вид, что чинит телефонную проводку.

Клэнси кивнул.

— Мы зайдем к ней потолковать. Капроски останется с тобой. — Щелкнул замок во внутренней двери, и из холла вышла женщина. Она презрительно посмотрела на беседующих в вестибюле мужчину и женщину, скользнула взглядом по Мери Келли, и ее губы тронула улыбка сочувствия. Клэнси сглотнул конец фразы и приподнял шляпу.

— Благодарю вас, мэм, за эту информацию. — И быстро последовал за улыбающейся женщиной на улицу. За его спиной раздался грудной голос Мери Келли:

— Не стоит!

Он подошел к ожидающим его коллегам.

— Кап, ты остаешься здесь с Мери Келли. Нечего нам изображать из себя взвод на марше. Стэнтон, ты идешь со мной. — Он обернулся к доку Фримену. — И вы, если хотите.

Все трое пересекли улицу и вошли в подъезд перестроенной многоэтажки. Они задержались у внутренней двери, пока Клэнси разбирался с замком. Наконец дверь распахнулась, и они поднялись по лестнице на второй этаж. Клэнси остановился перед дверью с парой игральных костей. Из-под плохо пригнанной к косяку двери выбивалась полоска света. Он поднял руку, призывая к тишине, и прислушался. Из квартиры не доносилось ни звука. Он кивнул и забарабанил в дверь. Ответа не последовало. Он нахмурился и стал стучать громче. Ответа не было. Он развернулся и озабоченно поглядел на своих сопровождающих.

— Может, она в душе, — предположил Стэнтон. Клэнси помотал головой. Стэнтон пожал плечами. — Или в сортир пошла…

Клэнси поднял руку, вознамерился опять постучать, но, выругавшись чуть слышно, полез в карман за связкой ключей и отмычек. Со второй попытки простенький замок открылся. Клэнси сунул связку ключей в карман, и они вошли. Бросив быстрый взгляд на разгромленную комнату, Клэнси схватил Стэнтона за рукав, оттащил его к стене и захлопнул дверь.

Они стояли и молча оглядывали комнату. Кругом царил настоящий кавардак. Подушки были сдернуты с кресел и кушетки. Все книги валялись на полу, ящик небольшого столика был выдвинут и висел на волоске пустой. Вытряхнутые из ящика бумаги были разбросаны по ковру. Даже ковер с одной стороны был выдран из-под плинтуса и вывернут изнанкой вверх. Трое вошедших переглянулись. Не сговариваясь, они разделились и пошли осматривать квартиру.

Кухня была пуста. Клэнси уже собрался выйти, как до его слуха долетел сдавленный возглас Стэнтона. Он развернулся и по темному коридору мимо ванной рванул в спальню. В дверях он столкнулся с доком Фрименом, и они замерли на месте, уставившись на распростертое на постели тело.

Длинные светлые волосы спутались, точно огромная рука схватила их и свирепо выкрутила, пытаясь выдрать с корнем. Она лежала абсолютно нагая. Полные груди были испещрены многочисленными сигаретными ожогами, которые сбегали по плоскому животу и терялись в паховых волосках. Рот был заклеен клейкой лентой, руки и ноги туго стянуты той же лентой и прочно привязаны к ножкам кровати. Между белых грудей торчал нож. Ручеек крови, уже засохший, тянулся через живот по боку и завершался коричневой лужицей под широкими бедрами. Остекленевшие фиалковые глаза были устремлены в потолок.

Док Фримен бросился вперед. Стэнтон уже яростно разрывал ленту, которой тело было привязано к кровати. Док отстранил его, мельком пробежав глазами по телу.

— Оставьте ее. Ничего не трогайте. Она мертва. Потрясенный Клэнси так и остался стоять в дверях.

Он медленно двинулся вперед и, нахмурившись, глядел на изуродованное тело. Он скрестил руки на груди. Док Фримен тяжело выдохнул.

— Кто это, Клэнси?

— Фамилия Реник. Она была… связана с Росси каким-то образом.

— Каким?

— Не знаю, — сказал Клэнси упавшим голосом. — Не знаю.

— Ну вот что, — сказал док Фримен. — Звоните-ка в отдел убийств.