Успеть к полуночи. Безмолвный свидетель. Позор семьи

У входа на площадь Харви остановился, оценивая обстановку. Двое грузчиков медленно прошли мимо стоянки машин в дальнем конце площади и скрылись из виду.

Я оглянулся: улица, откуда мы пришли, была узкой и темной и, похоже, в это время дня совершенно безлюдной.

— Знаете, если бы я хотел спокойно поговорить насчет того, чтобы одолжить ключи от пары машин, то сделал бы это здесь, а не в кафе.

Харви едва заметно кивнул и двинулся вперед.

Мы были уверены, что распознаем их без труда. Так оно и вышло — в толпе рабочих с рынка они выделялись так же, как крокодилы в пруду с золотыми рыбками. И сидели они там, где и должны были, — за столиком у окна неподалеку от двери. Рядом с кофейными чашками лежала кучка монет, чтобы можно было выскочить из кафе, не дожидаясь официанта.

Оглядев их, Харви сразу определил лидера: небритого толстяка лет пятидесяти в плаще. Склонившись над столом так, что распахнувшийся макинтош скрывал его правую руку от остальных посетителей, Харви тихо произнес:

— Venez faire une promenade, mes enfants.[32]

Толстяк застыл и только слегка покосился своими желтоватыми глазами на Харви. Я с самоуверенной улыбкой придвинулся поближе к двум другим, дав им возможность хорошенько рассмотреть «маузер» у меня за поясом, и вновь отступил, внимательно наблюдая за посетителями.

Никто не обращал на нас внимания: официанта не было видно, остальные были заняты разговором.

— Marchez,[33] — скомандовал Харви.

Толстяк резко оттолкнулся обеими руками от стола, чтобы встать, но в этот момент мелькнуло что-то серебристое, послышался глухой удар, и его лицо исказилось от боли. Затем он осторожно накрыл левой рукой правую, оставшуюся лежать на краю стола и начавшую слегка кровоточить.

Прижав к себе револьвер, Харви медленно взвел курок. Тихий щелчок утонул в шуме разговоров. Толстяк открыл глаза и мрачно уставился на Харви. Тот повернул дуло в его сторону и нажал на спусковой крючок — выстрела не последовало только потому, что он придержал боек, но толстяк громко сглотнул.

Теперь стоило Харви отпустить большой палец, и револьвер бы выстрелил: он был безопасен в той же степени, что и граната с выдернутой чекой. Ни один человек, находящийся в здравом уме, не поверит, что в таком положении револьвер можно выбить из руки; поверит он только в то, что его запросто пристрелят, если он сделает слишком резкое движение.

Мы находились в кафе уже довольно долго — с минуты на минуту мог появиться официант и спросить, что мы будем заказывать, и тогда неприятностей не миновать. Я начал потеть. Но толстяк потел куда сильнее.

Не желая выглядеть испуганным, он нахмурился и слегка кивнул, чтобы показать, что готов встать. Харви: сделал шаг назад, и мы гуськом вышли из кафе.

Когда мы повернули за угол и прошли достаточно, чтобы нас не было видно с площади, Харви остановил процессию.

— Les clefs de la Mercedes et la Renault.[34]

Толстяк прислонился к стене и начал объяснять, что это не их машины и вообще, какого черта…

Харви лишь улыбнулся. Его лицо настолько подходило для такого рода улыбок, что я невольно вспомнил о других стенах, испещренных следами пуль, и о людях с завязанными глазами перед шеренгой автоматчиков. Затем он снова вытащил револьвер, и на этот раз щелчок прозвучал отчетливо.

Получив ключи, он протянул их мне через плечо.

Я придвинулся ближе, чтобы их взять.

— Мне понадобится около минуты, чтобы отогнать «мерседес».

— Сколько нужно, столько и занимайтесь.

Я потянулся за ключами.

До сих пор я знал о наших новых знакомых только то, что они подстроили ситуацию с припаркованными машинами, которая легко могла стать причиной перестрелки в самом центре Тура. Что, на мой взгляд, говорило только об их глупости. Но как бы то ни было, а понимали они друг друга с полуслова.

Я так и не уловил никакого сигнала, но первым из них начал тот, кто был замыкающим. Прыгнув вперед, он распластался на дороге. Харви резко повернулся, пытаясь поймать его на мушку, и в этот, момент толстяк, оттолкнувшись от стены, быстро сунул левую руку под плащ.

Я стоял позади Харви, и он не только закрывал мне линию огня, но и мог сбить меня с ног, если бы толстяк успел всадить в него пулю. Я рванулся назад, одновременно пытаясь выхватить «маузер».

Левой рукой вытащив пистолет, толстяк одновременно ударил Харви правым плечом, и они начали падать прямо на меня. Недолго думая, Харви прижал револьвер к его левому плечу и выстрелил.

Послышалось приглушенное «бах!», и толстяк, буквально подброшенный в воздух, шлепнулся на спину. Пистолет выпал из его руки и ударился о стену. Харви перекатился у моих ног. Третий противник прыгнул в сторону, рассчитывая напасть на меня с фланга.

Выхватив «маузер» из-за пояса, я переключил его на автоматическую стрельбу — было само время показать, на что он способен.

— Не вздумайте из него стрелять! — крикнул Харви. Но, увидев длинный магазин «маузера», мой противник отбросил мысль хвататься за оружие и поднял руки еще до того, как успел остановиться.

Я стоял, водя пистолетом из стороны в сторону.

— Venez chercher, mes amis![35]