Успеть к полуночи. Безмолвный свидетель. Позор семьи

А командуй я настоящим отрядом, перебегающим границу, — ни за что не повел бы своих людей ни через какой сад. Мы бы обошли его стороной и пересекли бы границу ползком. В действительности же я командовал — если это можно было так назвать — бизнесменом средних лет, девицей в котиковой шубке и профессиональным убийцей, пребывающим в состоянии тяжелого похмелья. Я аж содрогнулся от ужаса, когда вынужден был приказать этому котиковому манто припасть к земле и ползти по грязи.

Мы приблизились к саду.

Повернувшись к девушке, я тихо спросил:

— Вы когда-нибудь были капитаном школьной команды?

— Нет, — раздался в ответ удивленный шепот. — Я не проявляла особых способностей ни к хоккею, ни к чему-либо другому.

— Примите мои поздравления. Что ж, теперь вы капитан команды, состоящей из этой парочки. Удерживайте их ярдах в десяти позади меня и не выпускайте меня из виду. Когда я остановлюсь, останавливайтесь и вы. Если я сверну в сторону, поворачивайте и вы, причем немедленно, не приближаясь к тому месту, откуда я повернул. Уяснили?

— Д-да. Но не следовало бы этим заняться Харви?..

— Безусловно, следовало бы, — мрачно отозвался я, — однако при нынешнем положении вещей я бы предпочел, чтобы этим занялись вы. Идет?

Она кивнула. Я наступил на одну проволоку, приподнял другую, и они перебрались через ограду, производя при этом не многим меньше шума, чем при столкновении автомобилей. Я занял свое место во главе колонны и двинулся сквозь аккуратные ряды деревьев.

Вот уже позади осталось двадцать ярдов, затем тридцать, сорок… Среди деревьев оказалось светлее, чем я предполагал. А оглянувшись, понял, что девушка воспользовалась светом, да и своей головой, и удерживала Харви и Маганхарда позади на расстоянии, большем установленных мной десяти ярдов.

Преодолев ярдов пятьдесят, я прикинул, что теперь, должно быть, нахожусь в середине сада, и принялся пристально вглядываться вперед, надеясь различить на горизонте между деревьями очертания изгороди, но не увидел ничего, кроме размеренного мигания сигнальных огней аэродрома.

Я остановился. Мне потребовалось целое мгновение, чтобы сообразить, почему я так поступил, и в течение этого мгновения троица за моей спиной казалась мне стадом диких слонов, спасающихся бегством. Затем они замерли. И тут я понял, что заставило остановиться меня самого, — едва уловимый аромат табачного дыма.

* * *

Сержант наверняка запретил им курить — но ведь было это, видимо, где-то около полуночи, пять часов назад. Холодных, мокрых и тоскливых часов. Так что грех не прилечь на бочок, чиркнуть спичкой под курткой, а тлеющий кончик сигареты прятать в траве, время от времени приникая к земле, чтобы сделать затяжку. Только вот запах-то не спрячешь.

Но откуда же он доносится? Я лизнул палец и поднял его вверх, чтобы определить направление ветра: как водится, он тут же замерз. Я выдохнул, но оказалось недостаточно холодно, чтобы мое дыхание сконденсировалось. Ясно было одно: в открытом поле ветер почти не ощущался, а здесь, среди деревьев — и того меньше.

Итак, месье Канетон, будьте добры, ваш ход.

Я попытался припомнить голос одного сержанта Иностранного легиона, который обучал обращению со стрелковым оружием участников Сопротивления в Оверни, и прорычал:

— Il у a un idiot qui fume! C'est comme un bistro, ici! Ou etes-vous?[67]

Впереди, справа от меня, послышался резкий шорох и тут же воцарилась тишина, почти столь же оглушительная.

Осторожно, на цыпочках, я стал отходить влево. Оглянувшись, увидел, что мисс Джармен ведет своих подопечных параллельным курсом.

Я снова крикнул:

— Ou est I'idiot qui fume?[68] — в надежде, что если они сообразят, что я удаляюсь прочь, то вряд ли станут отвечать или отправляться на мои поиски.

Мы отклонились в сторону и дошли почти что до края сада, а затем я снова повернул в направлении аэропорта. Пройдя еще сорок ярдов, я разглядел изгородь и вернулся назад за своей троицей.

— Я-то считала, что мы шумим — пока не услышала вас, — прошептала мисс Джармен.

— Мы едва не угодили в объятия жандармов. В такой ситуации прикинуться сержантом — лучший пропуск. — Я кивнул в сторону изгороди. — Там проходит шоссе, а прямо внизу, справа, французский таможенный пост. Дорога прямая, и нам надо перейти ее так, чтобы нас не засекли. — Я повернулся к Харви. Как самочувствие?

— У меня такое ощущение, что я умер. Господу Богу известно, что вы вот-вот начнете процесс воскрешения?

Я ухмыльнулся, и у меня самого несколько полегчало на душе. Голос его звучал по-прежнему хрипло и невнятно, но в нем уже не слышалось тупого раздражения. Харви снова начинал шевелить мозгами. Я направился к изгороди.

Когда мы наконец отыскали место, где можно было переползти, я высунул голову из-за изгороди. Таможенный пост находился там, где и было положено, всего в какой-нибудь сотне ярдов от нас. Небольшой ярко освещенный домик, рядом с которым были припаркованы два автомобиля, а вокруг стояли несколько человек.