Успеть на войну

Вот тут Сеня и понял, что если сорвется концерт, то в лучшем случае его ждет уборка снега где-нибудь на Магадане. Надо действовать. Этот хитрый жук стал действовать методом, от противного. Типа, кто нам мешает тот нам поможет. И на следующий день среди высокого начальства, как военного, так и гражданского, которое регулярно приходит на репетиции, он убитым голосом бросал фразы. — Жаль по радио наши люди не услышат этот концерт, или, вот если бы концерт записать на пластинку, и, эх нам бы конферансье толкового, — при этом сокрушенно вздыхал. Как он этого добился я не знаю, но первого мая в зале была записывающая аппаратура, концерт передавали по радио. Да, и еще, концерт вел молодой конферансье артист Ленинградского театра эстрады и миниатюр Аркадий Райкин. АХРЕНЕТЬ, где Сеня его нашел? Про концерт говорить не буду, для меня это было ожидаемо, а вот для не искушенного обычного советского человека — это был оглушительный успех. Нет, громоподобный, ошеломительный… Скажу только, согласно приказу товарища Жданова и командарма 2 ранга Мерецкова концерт шел еще два дня. Плюшки получили все, даже я получил благодарность от командования и премию 300 рублей. Кстати, большие деньги. Сеня и ребята из ансамбля Молодая гвардия тоже получили свои пряники, а в придачу толпы поклонниц, от которых Сеня прятался где-то у знакомых, а ребята спасались в казарме. И еще приказом все тех же отцов командиров мы с Сеней переведены в Ленинградский дом Красной Армии имени С.М. Кирова. Я заместителем начальника, а Сеня артистом разговорного жанра. Жалко, что не удалось, остается в дивизии у меня еще столько планов. Ну ничего надеюсь не надолго. Борька говорил, что все наше оружие приняли на вооружение, как оружие для спецподразделений Красной Армии и НКВД. Возможно как один из создателей, я больше буду работать с оружейниками на заводе, а не в клубе. После ухода Сени я лежал и думал — где я нахожусь, в моем мире или в параллельном. Ведь по моим пусть и не полным воспоминаниям сейчас уже должен начаться второй пограничный конфликт с Японией, первый у озера Хасан уже был, а его нет, так куда я попал?

В день моей выписки из госпиталя 17 мая я узнал, что конфликт на Халхин-Голе уже идет, хотя ни каких заявлений, обращений ТАСС не было. И так, мне дали три дня для переезда на новое место жительства и новое место службы. Если с местом службы все просто и понятно, то с местом жительства не очень. Общежитие, в которое меня направили, было переполнено командирами из недавно прибывших частей и койку мне пообещали, но только на следующей неделе. Пришлось топать на свою новую службу в Ленинградский дом Красной Армии имени С.М. Кирова, искать начхоза и заселятся в одну из гримерок, ждать когда врежут замок, занесут кровать, постельное… Одним словом, день пропал. Тут еще принесли приказ в письменной форме. Не иначе начальничек мой новый постарался. Помнит как опростоволосился со мной. А приказ простой до безобразия — я и ВИА Молодая гвардия отправляются в турне по дальним гарнизонам для поднятия и укрепления: любви к Родине, партии, армии, морального духа и т. п. и т. д., без указания срока. Наверное меня хотят сплавить подальше и надолго. Ну, что же — это наверное даже лучше всего, буду учиться в дальних гарнизонах. Ведь есть же у них пушки и танки, да хотя бы броневики. Хотя броневик водить я уже умею, но из пушки не стрелял. Расписавшись в приказе, пошел искать свое ВИА, нужно парней предупредить о предстоящей поездке. Ведь не все из них срочники, есть еще оставшиеся на службе, и, по-моему, двое уже женаты. Вот пускай и готовятся.

— О, привет больной. — Кинулся обниматься ко мне Сеня, с которым я столкнулся в дверях репетиционной комнаты ансамбля.

— Сам больной. Ой задавишь, отпусти медведь, — выскользнув из Сениных тисков, я остановился в паре шагов от него покрутив пальцем возле виска. — Ты, что медведь, ты же меня чуть не раздавил как комара, а я сейчас твое начальство, которое нужно любить и лелеять. — И засмеявшись сам подошел и обнял этого вроде как обидевшегося на меня медведя. — Сеня, если бы ты знал как приятно вновь тебя видеть.

— Не приставай ко мне, может ты не только больной, а еще и заразный, то пихается и обзывается, а то вдруг обниматься лезет. Тебя точно, Коля, выписали?

И мы вместе заржали как лоси весной в гон. Проходившие рядом сотрудники нашего дома Красной Армии шарахались от нас и постоянно оглядывались на двух ржущих придурков в военной форме.

— Коль, тебе приказ приносили?

— Приносили!

— Ну и…

— Поступаешь в мое полное распоряжение, как артист разговорного жанра, на все время командировки. А это, Сеня, беспокойная и чрезвычайно увлекательная жизнь для тебя ну и для меня.

— Это как. — Он почесал запястье с интересом глядя на меня.

— А так. Ты танк водить умеешь? А броневик? А стрелять из пушки или миномета?

— Да откуда. Хотя из миномета в училище стрелял, да в дивизии за шнур дергал на учениях у гаубицы.

— Вот, а со мной ты не только дергать будешь. Ты наводить научишься, ну и вождению само собой.