Успеть. Поэма о живых душах

— Ни за что, для профилактики, чтобы жизнь медом не казалась, чтобы сразу поняли, куда попали. Мне повезло, целый остался, а одному парню селезенку отбили, его сразу в больничку, пришлось селезенку вырезать. Сейчас, я слышал, эти СДиПы отменили. Может быть, но селезенку парню не вернешь. И ведь не тридцать седьмой год, а две тысячи седьмой от Рождества Христова. Отсюда вывод, что если человек гад, он в любое время гад. Но те, кто этих гадов использует, еще больше гады. А на поселении жить можно было. Кормили плохо, зато я впервые в жизни похудел. Был ларек, магазинчик, но я триста рублей в месяц зарабатывал, только на сигареты, такие там были сигареты с фильтром, «Святой Георгий» называются, десять рублей пачка.

— Неужели так и называются, «Святой Георгий»? — не поверил Иван.

— Так и называются, только написано по-английски, «Сайнт Джордж». Получаю перед освобождением от Виолы письмо: операцию сделали успешно, она видит лучше, чем раньше, ее случаем заинтересовался врач из Чехии, зачем-то он к нам приезжал, то ли перенимать опыт, то ли передавать, и не только случаем заинтересовался, но и Виолой, уговаривает ее поехать с ним, не женой, а неизвестно, в каком статусе, и вот она у меня спрашивает, разрешаю я или нет. Я отвечаю, что разрешать или запрещать не имею права, если считаешь, что так будет лучше, езжай, учитывая, что я к тебе вряд ли вернусь, пора домой, в Саратов. И вернулся, начал восстанавливать здоровье, перешел на индивидуальную работу, и познакомился с женщиной Натальей, в подробности вдаваться не буду, вижу, что товарищ у нас спешит…

— Если честно, да, — признался Галатин.

— И она стала моей седьмой женой, — кратко завершил Паша, отпив седьмой глоток и отставив пустую кружку.

Ровно на семь глотков распределил он свой рассказ о семи женах, вряд ли в этом был расчет, скорее, природное чувство соразмерности, которое присуще нашим соотечественникам, сколько бы их не упрекали в обратном.

— И тут у меня просьба, Ваня, — обратился Паша к Сольскому. — Ты сегодня в центре окажешься?

— Василия повезу.

— Да я на такси! — отказался было Галатин, но Иван спросил:

— У тебя деньги лишние? Я привез, я и назад верну.

И Паше:

— Что за просьба?

— Годовщина у нас с ней, с Натальей. А не виделись уже три месяца. Обычно она приезжает, живет недельку-другую. Или я у нее, но реже, хлопотно компьютерное хозяйство перевозить, а без него никак. В общем, три месяца в разлуке, а сегодня годовщина, у меня для нее небольшой подарок. И букет ей купи, Ваня, хороший букет, на тысячу.

Паша достал с полки заранее приготовленную коробочку с алой ленточкой, завязанной бантиком, под ленточку была всунута тысячная купюра. Паша взял с полки пузырек с пульверизатором, опрыскал и протер коробочку вместе с купюрой, подал Ивану.

— Теперь стерильно. Найти ее просто — угол Мичурина и Рахова, я тебе эсэмэской адрес брошу, чтобы не запоминать. Она ничего не знает, в домофон скажешь ей, что от Павла подарок, она сама выйдет, ей все равно с собачкой гулять. Нетрудно?

— Абсолютно.

— Вот и славно.

12

Поехали обратно в центр.

— Повезло тебе, — сказал Иван, — то я тебе про свою жизнь эпопею пропел, то вот Паша.

— Я привык. Нет, правда, в этом году мне многие рассказывали про свою жизнь. И по телефону, и летом лично, когда передышка была, с живыми людьми встречался. Будто все торопятся исповедоваться, хотя при чем тут я, я же не поп.

— Ты лучшего попа — слушать умеешь, сопереживаешь. Я тебя со школы за это уважаю.

— Спасибо. Хорошо было в школе, да, Вань?

— Когда как. Я с классной до того конфликтовал, что в другой класс перевелся. Скандал был на всю школу, не помнишь?

— Если честно, нет. Из-за чего поскандалили?

— Орала на всех, оскорбляла, унижала. Я не стерпел. А в целом да, хорошо было в школе.

Иван довез Галатина до дома, чтобы налегке отправиться выполнять поручение Паши. Выходя из машины, Галатин, помявшись, спросил:

— У тебя нет никого, кто бы взаймы дал?

— Кроме меня, никого. А сколько надо?

— Полмиллиона желательно.

Иван присвистнул.

— Да я просто спросил, — виновато сказал Галатин. — Спасибо тебе за все, будь здоров. И телефон Виталия скинь мне, позвоню, обрадую, что справка есть. И договоримся, заедет он ко мне или как.

— Точно не заедет, он по окружной двинется, через Сторожевку, ему никакого резона в центр толкаться.

— Ну, значит, я к нему.

Иван уехал, а Галатин пошел домой.

Там оказалась Нина, но она уже одевалась.

— Зашла посмотреть, — сказала она. — Но сидеть не буду. Ты договорился с кем-то?

— С соседкой.

— Это хорошо. Он меня не сразу узнал. А потом узнал, но не понял, кто. Объяснила, что внучка. Похоже, все равно не дошло.

Руслан Ильич стоял в двери комнаты и безучастно это слушал.

— Не передумал ехать? — спросила Нина.

— Нет.

— Ну и зря. Пока, целую.

Сказать сказала, а поцеловать не поцеловала, ушла.

— Приехал? — спросил Руслан Ильич.

— Приехал.

— И как там, в Москве?

Галатин хотел было сказать, что не из Москвы, но передумал. Объясняй, не объясняй, через минуту отец все равно забудет.