Успеть сказать люблю

В воскресенье к обеду квартира блистала чистотой и уютом, белье на постели манило свежестью, из ресторана доставлены закуски, на столе стояла и дышала открытая бутылка итальянского полусухого, а сам Константин был мыт, брит, свеж. И даже буйную растительность в стратегических местах — на груди и в паху, названную одной меткой на словцо дамой кустом сирени — подравнял. Для красоты, разумеется. В общем, к разврату готов и даже в нетерпении.

Константин ждал звонка домофона, но позвонили в дверь. Анечка, это ты через подъездную дверь просочилась? Полный неизбывного оптимизма, Костя пошел открывать и даже в глазок смотреть не стал.

Оптимизм его не подвел. Анечка. А челюсть ловить-таки пришлось. Потому что в руках у Анечки были букет роз и торт. Способность сдерживать дикий ржач была исчерпана еще в минувшую субботу, поэтому Константин запрокинул голову и захохотал. А потом, спохватившись, втащил успевшую сделать шаг назад Анечку в квартиру. И быстренько закрыл за ней дверь. Поздно сбегать, милая.

— Ой… — Костя шумно выдохнул. — Извини. Мне в первый раз в жизни дарят цветы. Я растерялся.

— Ну, вот и я у тебя буду в чем-то первой, — пробормотала Аня. Было видно, что Костина реакция ее огорошила. Она смотрела на свои руки, на алые розы и пластик, сквозь который тоже проглядывали розы, но из крема. — Ну… я подумала… может быть, мы попьем чаю… до… или после… — вдруг шмыгнула носом и выпалила: — Извини, я понимаю, что это глупо выглядит, и…

— Мы обязательно попьем чаю! — Костя забрал у девушки и торт, и букет. — А розами будет удобно мне дать по роже, если я вдруг облажаюсь.

— Костя!!! — она задохнулась его именем и смущением.

— Проходи, присаживайся.

Пока Костя убирал кондитерское изделие в холодильник и набирал воды в вазу, Аня оглядывалась. Результатом она не преминула поделиться.

— У тебя очень симпатично.

— Спасибо.

— И чисто.

— Обычно тут адский бардак, но я сегодня с утра прибрался.

— Извини, — во второй раз за пять минут она произнесла это слово. — Я не то имела в виду…я…

Цветы были устроены в вазу, ваза поставлена на журнальный столик, а Костя подошел к Ане. И понял вдруг, что она волнуется. Очень. И вспомнил вдруг, как он сам волновался накануне своего первого раза. Правда, ему было тогда пятнадцать, но сути это не меняет. Первый раз — он именно первый. И вдруг поймал себя на том, что тоже… ну, положим, не волнуется. Но предвкушает. Тут же дал себе слово не слишком увлекаться на начальном этапе и потянул Аню на диван. Она села, но напряжение чувствовалось в каждом движении, в том, как сжаты колени, как ровна спина.

— Торт у нас будет на десерт, а сейчас — аперитив, — бодро провозгласил Константин, доставая с нижнего яруса столика бокалы. — Я это вино в прошлом году из Италии привез, с одной винодельни в районе Бергамо. Последняя бутылка. Очень вкусное.

Вино Аня пригубила, похвалила. И вцепилась в бокал двумя руками. Боже, девочка, да ты себя накрутила, похоже… На щеках начал проявляться робкий румянец. И вообще она выглядела такой юной, смущенной, невинной… Что окончательно стерлись воспоминания об унизительной первой встрече, о фиаско в тире, о ее смехе там, где барышням положено томно вздыхать.

Сейчас перед ним сидела юная робкая девушка, которая готова вручить ему свою невинность. Уф, и куда в вас столько пафоса помещается, Константин Семенович? Но от этих мыслей что-то в груди все же расширялось и довольно, собственнически урчало. Костя легонько стукнул своим бокалом о ее.

— Пей, оно вкусное, — чуть не добавил «Девушкам нравится», но вовремя прикусил язык. Соберись Костик, соберись. Аня вино снова лишь пригубила. Нет, так дело не пойдет. Надо чем-то отвлечь.

- Анют, скажи мне… — Костя вольготно откинулся на диване, закинув руку на спинку. Потом будет удобно переходить к обнимашкам, но пока решил не форсировать. Сделал долгий глоток, смакуя. — Почему ты не хотела раньше? Ты красивая девушка, и явно не обделена мужским вниманием. Почему раньше — нет? Была не готова?

Аня смотрела на него широко распахнутыми глазами. Она явно была не готова это обсуждать. Молчала.

— Прости мне мое любопытство, — Костя добавил в голос фирменной мягкости и задушевности. — Просто ты такая красивая и удивительная, и я все никак не могу поверить, что мне так повезло.

Румянец стал ярче, и Аня, пряча смущение, ополовинила бокал. Вот и умница. Потерла щеку, сделала еще глоток.

— Просто… ну… как тебе сказать…

— Вокруг тебя же наверняка было много парней, — рискнул предположить Костя. Ему и в самом деле стало вдруг интересно, как она дошла до жизни такой. И вино под разговор хорошо заходит. — Судя по твоим словам про армейский тир, да и вообще… Напарник твой и… Я не прав?

— Прав, — задумчиво ответила Аня и даже бокал поставила на столик. Костя тут же воспользовался этим, чтобы его пополнить. — Я, когда по контракту служила, два года вообще никого, кроме мужиков, не видела. Из особ женского пола — только суки. В смысле, собаки, — усмехнулась на изумленный Костин взгляд.

Прелестно. Два года по контракту с одними парнями. Что еще в тебе таится, девочка Анечка?