Успеть схватить (СИ)

И вдруг почувствовал разгоряченной кожей лица и груди залп прохладных колючих брызг. Открыл глаза. Улыбающийся Серый, стоя по колено в воде, замахнулся рукой и пустил в него новую порцию воды.

 — Если собираешься составить мне компанию, то отомри и двигай сюда.

Приехав домой, Серый потянул Игоря в сторону от хаты.

 — Не передумал, может, просто вино?

— Серый, винцо и так не помешает.

Парень ухмыльнулся и подошел к лестнице на сеновал. Ловко вскочив на самодельную лесенку из спаянных между собой массивных металлических пластин, шустро стал подниматься вверх. Справившись с засовом на дверце, заскочил внутрь, Игорь следом.

Сеновал окутал запахом сухой травы и защекотал ноздри. Помещение было довольно большое, но почти наполовину заполненное. Игорь скинул сланцы и прошел по усыпанному сеном и соломой полу, ступни приятно щекотало.

Тем временем Серый подошел к стене и из-за косо спускающейся балки достал маленький сверток.

 — Заначка? На двоих-то хватит?

 — Угу, — Серый показал на отверстие выхода. — Вниз спустимся, или ты тут хочешь остаться?

 — Считаешь, курить на сеновале хорошая идея? — Игорь приподнял вверх брови.

 — Да что ты все заладил — курить, курить? Мы и не будем курить. Нет, захочешь пыхнуть, я знаю, где достать, но у меня вариант получше будет.

 — А я с твоего «варианта» смогу потом с лестницы спуститься?

 — Сможешь, расслабляет медленно и больше чем через час.

Покопавшись, Серый протянул ему руку:

 — Держи.

 — И что это?

 — Печенье. Просто овсяная печенька, — Серый прищурился. — Сам делал.

И он так убедительно изобразил Михалыча, что Игорь не удержался от смеха.

 — Вы с дядькой, я смотрю, те ещё… рукодельники.

 — А то! На, хавай и пошли вниз.

Игорь надкусил кусочек, затем ещё. На вкус, и впрямь, было как овсяное печенье, которое он, впрочем, никогда не любил. Проглотив, он вопросительно глянул на Серого.

 — И? Запить-то мне твоё «угощение» можно?

 — Можно, всё можно, — Серый дожевывая свою порцию, засунул остаток обратно и направился к выходу. — Пошли, ближе к земле, оно как-то надежнее.

Во дворе маленький хозяин кивнул Игорю на лавку.

 — Я вчера вспомнил, что у меня тут припасено.

Вернулся из дома с какими-то верёвками в руках.

 — Держи, — протянул верёвки и палку, и Игорь понял, что это гамак. Самый обыкновенный, с двумя палками и веревочным плетением посередине.

Подвесив гамак и кинув на него покрывало, Серый велел Игорю располагаться, а сам пошел за вином.

Не торкало долго, и Игорь, покручивая пустую пластиковую бутылку из-под вина, спросил:

 — Серый, а может гашика намутим? Фольга есть?

 — Расслабься, — улыбнулся тот.

 — Что-то не берет меня твоя чудо-выпечка.

Впрочем, ему уже и не нужен был никакой допинг, хорошо было и так. Вино, расслабон, Серый рядом. Даже разговоров не хотелось. Они изредка лениво перекидывались фразами, прихлебывая вино. Вместе с солнцем ушла жара, и тело в вечерней прохладе погрузилось в приятную негу. Игорь уже не замечал этого, ему было не до собственных ощущений, когда рядом было более важное для него тело. Серый.

Парнишка облокотился о стол и что-то говорил, но Игорь даже не пытался вслушиваться. Наверное, это было что-то важное, раз Серый при этом смотрел на него. Но слова пролетали мимо сознания. Его украинский говорок сейчас ощущался явственно, и Игорь погружался в него, как в музыку.

Он оттолкнулся, и гамак стал неспешно покачиваться. Дрогнувшая от толчка трубы лоза зашуршала и окутала их перешептыванием листьев. Таким уже привычным, что Игорь воспринял их как хороших знакомых. Листья нежно шушукались между собой, как будто ласковые любовники, потирались, поглаживаясь друг о друга. Зеленые, резные, красивые любовники.

У Игоря тоже был зелёный красивый, и они тоже когда-то любили шептаться и прижиматься. Но теперь это неважно, и шептаться ему больше не с кем. Игорь откинул все мысли, и голову наполнил шелест листьев. Он медленно плыл, наслаждаясь моментом, и вдруг шорох чуть отступил, и Игорь улыбнулся сам себе. Состояние, в котором он пребывал, было хорошо знакомо — сдоба явно начала действовать. Продолжая раскачиваться, он закрыл глаза. Ощущения были приятными, то, что и надо было. Хохлятские «печеньки» ничуть не хуже обычных «кексов».

Сквозь волны накатывающего дурмана и собственного благодушия продирался чей-то негромкий голос. Игорь приоткрыл один глаз и посмотрел в сторону голоса. Там, в ночной темноте, кто-то был. Кто-то был рядом. Игорь не смог бы сказать далеко ли, близко. Просто был. Он стал разглядывать говорящего и расслабился — свой. Серый. Что ж он так далеко-то? Ничего же не разобрать из того, что он говорит.

Игорь плыл.

Гамак качался.

То приближая его к Серому на расстояние вытянутой руки, то отдаляя на сотни метров. При приближающем движении гамака, он вытянул руку и хотел дотронуться до Серого.

Почему-то не получилось. Вторая и третья попытки так же закончились ничем. При очередном покачивании Игорь попытался вспомнить, куда он руку-то тянет. Вспомнить не получилось, и рука вернулась в гамак.