Успеть схватить (СИ)

 — Сначала все гладко шло. Прям-таки на «ура», я, как мог, вырывался к Коське. Но чем дальше, тем больше до меня стало доходить, куда же я влез, что за люди вокруг меня, и через что мне придется прорываться. А дорогу я, как оказалось, перешел серьезным людям. Не так уж благопристойная Америка и законопослушна, как я считал. Все мои американские коллеги резво слились. Партнеры, блядь… Бляди они оказались, а не партнёры! Но было поздно, отступить я уже не мог, и надеяться не на кого было. Это кавказцы да евреи, где бы ни были, друг за друга держатся, а русские… А русские — волки. Если друзей не завел — остался один. И я испугался. Не за себя, я подобное уже в Москве прошел. За Коську испугался. Я там, в Америке, а он тут один, кто его защитит. И я исчез из его жизни. Нет, не молча, я сказал, что так надо, что нельзя нам вместе. Так, знаешь, пожестче, чтобы он не вздумал меня искать. И отрубил всё, чтобы ничто нас не связывало до поры, до времени. Квартиру на него переоформил через третье лицо, номера, адреса, телефоны, мейл — всё вычеркнул из жизни. И вовремя, кстати, про него никто не узнал. Его никто не тронул. Тошно мне было, Игорь, ох как тошно. Чтобы зверем не выть, я работал как робот, как заведенный. В это же время у меня батя умер. Земля ему пухом. Сам умер, сердце отказало. Прилетел я, похоронил его, навестил замов, покомандовал маленько и скорее обратно. Остался бы подольше, не удержался бы, рванул к Коське и всё, подставил бы его. Пасли меня не слабо. Я даже в Россию старался лишний раз не соваться, боялся, не выдержу, побегу к нему. Уговаривал себя, что вот-вот, сейчас налажу всё, избавлюсь от ярма и вернусь. Вот-вот… Ага, как же… так меня и отпустили… А годики бежали и бежали. Вот только этой зимой я и смог назад вернуться. Только вернулся в пустоту. Нет, квартира на месте, даже ключ у соседки оказался. Она меня помнила и отдала спокойно. Она же сказала, что уже года два, как Тик съехал, и ключ ей на всякий случай оставил. Мол, мало ли что, потоп-пожар-капремонт-хозяин… Ага, он меня к потопу приравнял. Смешно. Горько.

 — Ты стал искать его?

 — Да, это было несложно. Хотя он и шифровался. Хм… квартиру оплачивал, переводя деньги со счетов, чуть ли не через Китай, — Лекс улыбнулся. — Ты знал, что он не только цифры считать любит, но и в компах шарит? Я тоже не знал, пока не стал его искать. Адрес он сменил, институт тоже, но Москва — та же деревня, а такого, как Коська не заметить сложно. Даже спецов нанимать не пришлось, сам нашел. Думал, всё, наконец-то вместе будем. А нет, хуй бы там. Изменился мальчик мой, повзрослел, расцвел, обиду затаил. Еба-ать… Я как увидел его, будто башню снесло. Схватил его, держу, а сам поверить не могу, что это он. Что это Коська в моих руках. Ну, сунул его в машину, чтобы поговорить, не на улице же стоять. Он и не сопротивлялся даже. Честно. Я думал, всё на мази, расскажу ему, что да как, объяснюсь и будем мы жить долго и счастливо, бля, и нихуя не умрем никогда. Идиот же, как есть идиот. В общем, отъехали мы с дороги, и стал я рассказывать, а он как камень какой. Сидит равнодушно, смотрит на меня свысока. «У меня, — говорит, — есть уже любимый человек. А до тебя мне дела нет». Как же меня переклинило! Игорь, это не со злобы, это от боли… Он же мне душу этими словами изорвал!

Лекс потянулся к бутылке, но Игорь решительно её отодвинул.

 — Что ты сделал?

 — Ничего. Хотел, но не смог. Я как услышал это, прям там, в машине его повалил. Не помню, что делал — целовал, одежду сдирал, всё ждал, что он ответит мне, а он как кукла… Пришел в себя только после его слов. Говорит, насиловать меня собрался? Ну, насилуй, впервой, что ли, переживу. И я понял, что творю. Отвез его обратно, но сразу предупредил, что не отступлюсь.

 — Лекс, что это ещё за «не впервой»? Ты ж говорил, любовь у вас была.

 — Не-не. Я не насильник, не думай. Коське надо было иногда пожестче, да и мне нравилось, но насиловать — никогда. В жизни никого под себя лечь не заставлял. Хм… Да и нужды не было. Сами лезли. Кроме Коськи, он другой, он…особенный. Господи, что за сопли я несу! Наливай, давай!

 — Когда это произошло?

 — В феврале, по-моему. Погода противная стояла несколько дней. И снег, и дождь, и хуй знает что творилось. А ты тогда по автосалонам мотался, так что ничего и не замечал и мне не мешался. В общем, я и так, и эдак к Коське. А он знай одно твердит, что любит тебя, а я ему никто. Но я ж, может и поглупел от любви, но не ослеп же. Видел, как глаза менялись, чувствовал, как сердечко трепыхаться начинало, когда к себе его прижать удавалось. Сумасшествие какое-то! Я сгоряча как-то даже ляпнул разок, мол, не боишься за любовника-то? Что как-нибудь домой не вернётся из-за тебя? Машинка новая, мало ли какие неисправности могут быть. А он мне спокойно так: «Случится что с Игорем, я следом уйду. Ты же знаешь, я смогу». Ага, знаю. Забросил я эту идею и стал присматриваться к тебе. Что ж он в тебе нашел-то.

 — Зачем это?