Успеть за Правдой

А в следующий миг мои глаза лишь успели зафиксировать сверкнувшую полосу металла, и мне в грудь мощно ударил клинок. Чтобы удержать равновесие и не свалиться от удара на пол, мне пришлось сделать несколько быстрых шагов назад. А в дверях замер силуэт высокого человека. В скудном свете был виден его обнаженный торс, и я скорее угадал, чем на самом деле увидел, причудливую татуировку, покрывавшую его. Лезвие хатиса осталось в том же положении, что и мгновение назад. Воин посмотрел на свой клинок, а потом – на меня.

– Папа, у меня кровь, – захныкал он голосом моей дочери.

Кажется, мои руки зажили самостоятельной жизнью, потому что я еще ничего не понял, а они уже вскинули автомат, и палец вжал спусковой крючок. Глухо зазвучали выстрелы, и тварь передо мной, приготовившаяся к новой атаке, резко откинула назад голову. Потом у нее темными брызгами по очереди взорвались колени, и оставшиеся семнадцать патронов я всадил ей в грудь. Воин не успел упасть на пол, исчезнув еще в воздухе. Наконец, сердце гулко ударилось о грудную клетку, потом снова и снова. Оно набирало темп, вкачивая в кровь все больше адреналина.

Тварям, стоящим позади него, тоже прилетело, и, как минимум, четверо из них сдохли. Не меняя магазина и не пытаясь «достать» новый автомат, я шагнул к двери и быстро задвинул ее обратно. Я еще успел щелкнуть замком и откинуть запирающую щеколду, когда ручка с сумасшедшей силой задергалась, а с обратной стороны на тонкую перегородку обрушился град ударов. В следующее мгновение до меня донесся грохот распахивающихся дверей остальных купе вагона, но все это было сущей ерундой, потому что главное – я больше не слышал детского плача. Матово блеснувшими полосами из двери вынырнули два хищных лезвия, но я был уже вне пределов их досягаемости. Наконец, мои действия после столь сильного нервного потрясения стали более-менее осознанными, и я, огласив воздух яростным криком, опустошил обойму появившегося в руках пистолета, целясь туда, откуда выскальзывали клинки. Выстрелы гремели зло и звонко в замкнутом пространстве купе, и за несколько секунд я израсходовал всю обойму. «Достал» новую Беретту и, развернувшись к окну, выстрелил в стекло. Оно разлетелось на сотни осколков, освободив путь наружу. Дверь купе продолжала сотрясаться от новых ударов, но я уже не обращал на них внимание. Рукавом смахнув осколки из оконного проема, выбрался наружу. За спиной раздался громкий щелчок. Обернулся – дверь открылась сантиметров на десять. В образовавшуюся щель просунулась рука и слепо зашарила в поисках замка. Зачем? Твари его уже выломали, и теперь их сдерживала лишь щеколда, но она была гораздо выше? Бестолочи. Тем не менее, медлить было нельзя – если твари вышибут дверь, а они ее очень скоро вышибут, меня просто задавят массой, и никакой бронежилет не спасет. Уже перебравшись через подоконник, я увидел, как щеколда под страшным давлением снаружи просто вылетела со своего места, и похожая на решето дверь резко ушла в сторону, впуская тварей внутрь. Я отпустил руки, которыми держался за край окна, и после мгновения полета ноги встретили щебень насыпи. Мягко спружинив, ушел в перекат и быстро вскочил. Сразу вскинул автомат и открыл огонь по показавшимся в окне врагам. Я не промахнулся ни разу, и на мгновение темный проем окна опустел. Ладонь потяжелела, когда в ней появилась РГО. Выдернул чеку и на счет «два» закинул гранату в окно. Быстро сместился влево, чтобы не зацепило случайным осколком. Почти сразу без единого звука из окна выскочил воин с высоко поднятым над головой хатисом. Я не пытался его подстрелить, лишь зажал уши руками и открыл рот. И в этот миг прогремел взрыв. Градом стеклянных осколков осыпались соседние окна. Воин, так устрашающе выпрыгнувший из окна, неудачно приземлился, но сразу попытался встать, однако ему помешала собственная нога, точнее открытый перелом голени. У меня оставалось слишком мало времени, чтобы добивать раненного, поэтому я, «достав» на ходу Вал, бросился от поезда прочь. Постоянно оборачиваясь, я бежал, что есть сил, и сразу увидел, как практически из всех окон вагона начали выбираться твари, даже из моего, чадящего густым черным дымом.

В эту ночь я, наверное, побил все рекорды по спринтерским забегам. Не помню, чтобы я когда-нибудь так быстро бегал. Обернулся в последний раз. Все. Нормальная дистанция. Пока хватит, а там видно будет, тем более до ближайших тварей было не больше пары десятков метров. Сосчитать их сложно, да это было и не нужно, но их никак не меньше полусотни, а из вагона лезли все новые. Я быстро сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, успокаивая дыхание. Вскинул автомат. На ровной поверхности, даже при таком освещении, цели – как на ладони. Крепко упер приклад в плечо, перенес вес на опорную ногу и открыл огонь.

Глава 8