Я отодвинул стул из-за последней парты в правом ряду и уселся на его жесткое сиденье.
Марина Яковлевна оглядела детей и сказала:
– Сегодня мы начинаем изучать новую тему. Она называется: «Создание искусственных помех для плетения».
Тут же поднялся возбужденный шепот, с которым ребята начали переговариваться между собой. Соня, развернувшись к сидящему за ней мальчику, что-то негромко сказала ему, а я наблюдал, как юный Клаус, глядя на Соню, погрустнел, но только до тех пор, пока не посмотрел на ее собеседника. Ничего, кроме злости и обиды, не было в том взгляде. Мда… Клаус не обманул, когда рассказывал о своих чувствах к Соне, и о том, как сильно не любил меня как раз из-за ее внимания ко мне.
Тем временем Марина Яковлевна, предоставив ребятам минуту на обсуждение, кивнула Рыжему:
– Да, Семен?
Мальчик опустил вытянутую руку, поднялся со своего места и обратился к Учительнице:
– Что значит «искусственные помехи»? И какие они бывают еще?
Негромкий говор в классе стих, и Рыжий, не отрывая взгляда от Марины Яковлевны, опустился обратно на стул и та ответила:
– Помехи, либо так называемые «препятствия» в работе Плетущего бывают двух видов: естественная, она одна, и искусственные. Первые мы не изучаем ввиду их неизменности и абсолютно четкой определенности. Суть естественной помехи заключается в том, что вы не сможете полноценно работать с тканью сна, пребывая в сновидении другого Плетущего. Вы сможете удовлетворить личные потребности: «достать» еду, одежду, оружие, но не более того.
Ребята кивали в такт ее словам. Эта истинна была одной из первых, которые мы вызубрили, но на тот момент еще не успели проверить на практике.
– Это жесткое ограничение в работе касается исключительно Плетущего, пребывающего в сновидении своего коллеги. Плести же во сне обычного человека, не Плетущего, вам ничто не мешает. В этом случае никаких помех быть не может, – Марина Яковлевна умолкла на несколько секунд, окинула взглядом детей и продолжила: – Искусственные помехи – это те помехи, с помощью которых один Плетущий может помешать работе другого. Да, Катя, – Учительница кивнула девочке, поднявшей, как и весь класс, руку.
– Но зачем? – озвучила она вопрос, возникший у каждого, – то есть я имею в виду, зачем нужно мешать работе другого Плетущего? Мы ведь занимаемся одним делом – помогаем людям, избавляем их от кошмаров. Почему я буду мешать Плетущему, или он не будет давать работать мне?
Она огляделась на остальных ребят, недоуменно пожала плечами и села обратно. Больше никто не тянул руку – все ждали ответа. А я с нескрываемым интересом наблюдал и за детьми, и за Мариной Яковлевной, не очень хорошо помня этот урок и объяснений Учительницы. Она еще несколько секунд подождала и, удостоверившись, что более вопросов ни у кого не возникло, ответила:
– Создавать помехи в работе другому Плетущему не означает ему или кому бы то ни было вредить. Бывают такие моменты, когда вмешательство со стороны жизненно необходимо.
– Например, – угрюмо бросил мальчик, сидевший за первой партой, перед Клаусом, и добавил, поспешно встав с места другим голосом. – Извините… В каких случаях?
Марина Яковлевна не обратила внимания на незначительное нарушение дисциплины со стороны Сергея и, кивнув ему, ответила на вопрос.
– Ситуации могут быть самыми разными. Например, вы становитесь свидетелем того, как другой Плетущий, работая в сновидении обычного человека, вместо того, чтобы создавать, разрушает или наоборот – строит там, где все нужно уничтожить. И если в этой ситуации от его действий зависит человеческая жизнь и здоровье, а ваш коллега отказывается менять свои методы и намерения и совершает ошибку, вы обязаны вмешаться, и сделать это должны самым жестким образом.
– Неужели так бывает? – спросила Катя, подняв руку.
– Да, такое вполне возможно, и временами случается, хотя очень и очень редко.
Взгляд ее затуманился, словно перед ней сейчас находились не шестеро учеников, а совсем другие люди и совсем иные события. Но через мгновение она встряхнула головой, видимо, отгоняя наваждения.
– Какие еще вопросы? – спросила она.
У детей вопросов пока не было.