Успеть за Правдой

– Бесспорно, – кивнул Оружейник. – Цифра в три с половиной тысячи людей, которым ты помог, говорит сама за себя. Ты не прожигал свою жизнь бездарно. Но меня интересует, когда ты успевал? Работать каждый день с новым человеком – очень тяжело, а если провести несложные подсчеты, то за эти годы ты работал именно в таком режиме.

– Более того, я же не сразу приступил к работе, а спустя лишь год после экзамена, да и то не так, как нужно.

– То есть?

– То есть какое-то время, тоже примерно год, я просто уничтожал тварей, не вникая во все тонкости ситуаций, из-за которых они появлялись. Я действовал наугад – обнаруживал в человеческом сне тварь и просто уничтожал ее. Никакой работы непосредственно с человеком я не проводил.

– Мартышкин труд, – резюмировал сказанное Оружейник.

– Так и оказалось, – не стал спорить Клаус. – Без тщательной работы с каждым человеком, страдающим от тварей, все мои усилия оказывались тщетными – спустя какое-то время вместо уничтоженных мной монстров появлялись новые.

– Дай угадаю, – вставил собеседник. – Среди тех, кого ты избавлял от страхов, нередко оказывались такие люди, которые вполне заслуживали ночных кошмаров.

– Ты прав и в этом. А когда я осознал свою неразборчивость, то решил изменить отношение к своей работе. До меня дошло, что количество – это не совсем то же, что и качество.

– Со временем количество переходит в качество.

– Да, но не само по себе. На третий год после выпускного экзамена я кардинально изменил свои методы.

– И в этом тебе помогла Марина Яковлевна?

– Она нашла меня, – кивнул Клаус. – У нас был долгий разговор. Учительница пошла мне навстречу и согласилась не рассказывать вам о том, что я жив.

– Просто согласилась, и все?

– Просто. Без каких-то дополнительных условий, если ты имеешь в виду именно их.

– Выходит, что ты по-своему подошел к проблеме с индивидуальным подходом к каждому человеку, – задумчиво произнес Оружейник, возвращаясь к теме спасенных людей.

– Именно. Я не стал утруждать себя контролем состояния каждого человека, которому помогал. После избавления его от тварей я помещал спасенного в этот город.

– Под неустанную опеку полусотни Стражей. Конечно, здесь люди могли чувствовать себя в полной безопасности. Они способны были уходить отсюда?

– Конечно. Это же не тюрьма. Многие уходили, но практически все возвращались. Вообще, из тех трех с половиной тысяч, которые проживали здесь, лишь порядка двух тысяч находились в городе постоянно. Остальные же в это время бодрствовали.

– То есть не все погибли, когда город был уничтожен?

– Не все. Но пока я не хочу снова собирать их в одном месте.

– Твое дело. Расскажи, что ты делал в Мишином сне. Откуда ты узнал, что ему снится сон про странную женщину с цифрами на лбу, Плетущую, и почему ты вообще пытался ее спасти.

– Я знал, что она попала в беду, но как раз тогда, когда пришел, чтобы помочь ей, там оказались вы с Мишей. Я не был готов к встрече с тобой, поэтому принял решение изменить свой облик и стать на время Семеном.

И тогда, и сейчас что-то из сказанного им встревожило меня. Какая-то неувязка, какая-то недоговоренность заставила и сидящего напротив него Оружейника нахмурится и недовольно сжать губы. Тогда я был слишком уставшим, чтобы вникать во все тонкости беседы, а сейчас… Клаус лжет или недоговаривает что-то важное – это очевидно. Ну конечно! Как, откуда он мог знать, что Миша договаривался с Семеном о встрече? Ведь Клаус совершенно недвусмысленно объяснил нам, как смог попасть в тот сон – по описанию окружающей обстановки, особенной природы, которым Миша поделился только с Семеном. Или это был Клаус под обликом Рыжего?

– Откуда ты знал эту женщину?

– Общался с ней, – расплывчато ответил он.

– Общался, и все?

– Да.

– Что-то ты темнишь, Клаус. Что-то ты не договариваешь. И мне это совсем не нравится.

Его собеседник пожал плечами, и только сейчас, со своего ракурса, я увидел, как Клаус скрестил пальцы на руке так, что Оружейник этого видеть не мог.

«Ах ты, жулик! Твое счастье, что я не заметил этих твоих скрещенных пальцев раньше во время беседы», – сердито пробормотал я, но Клаус, естественно, меня не услышал. Он был всего лишь ожившим воспоминанием, а не реальным человеком.

– Как знаешь, – тем временем ответил он, – но так оно и есть.

– Ладно, допустим, – резко бросил Оружейник. – Дальше? Что было дальше?

Хотя события, о которых шла речь, происходили всего две ночи назад, но после всего того, что произошло со мной за эти двое суток, я с усилием мог вспомнить и связать общую цепь событий, не говоря уже о каких-то мелочах. А мой двойник, усталый и измотанный, и вовсе неважно соображал.

– Дальше, после нашей встречи, мы попали в поселение. Там, в одной из хижин, как ты помнишь, находилась женщина, на лбу которой горела «единица». К сожалению, я не смог сразу приблизиться к ней, по крайней мере, чтобы это не вызвало у тебя подозрений. А потом появились аборигены и их предводитель: твари и Плетущий. Ну, а дальше было то, что ты сам должен помнить – бой с монстрами.

– Миша в коме. Ничего не хочешь сказать по этому поводу?