Успокоительное (СИ)

Холодные касания обжигают её, но когда на пол практически бесшумно падает и верхняя часть белья, оголяя её торс, то Нильсен будто сходит с ума, наблюдая такую горячую картину: в его руках самая желанная девушка, и она полностью ему доверяет в столь тяжелые моменты. Правая рука скользит к груди и нежно её сминает, вырывая из груди Агаты протяжный стон, пока левой рукой он откидывает шоколадные кудри на другую сторону; уже двумя руками лаская упругую грудь, губами он впивается в тонкую светлую шею, вынуждая девушку глотнуть собственный одобряющий гортанный звук, ударяющий эхом в ушную раковину Нильсена, разливающего багровую акварель на оголённых участках мраморной кожи. Горячее дыхание шведа обжигает её ушко, из-за чего по телу проскакивают импульсы, пронзающие тело насквозь, заживляющие его вновь и также приятно, но предательски пронизывающих опять. Покусывая и посасывая мочку уха парень добивается своего: Агата нетерпеливо трется о его брюки, в которых уже довольно тесно, принуждая Алекса мычать от приятных прикосновений её попки к возбужденной плоти сквозь легкую ткань штанов.

― Что ты хочешь, мин кэра? ― отрывисто шепчет Нильсен, выпуская из рук груди девушки и принявшегося снимать с неё черную юбку-карандаш, которая так и манила его весь день, облегая круглые бёдра Харрис. Он нарочно облизывает крыло её ушка и прикусывает мочку, зная, что она будет просить его трахнуть её. Не заняться любовью, не переспать с ней, а именно трахнуть. Он жаждет услышать это от неё, и если бы не эта жажда, то он давно не мучил бы их двоих, а взял англичанку без раздумий, прямо на этой чёртовой тумбе или душевой в пол, без поддона, где удобно прижать её к стене.

― Трахни меня. Прошу. ― жалобно скулит она, и для Алекса это как зелёный свет светофора: он по лисьи ухмыляется, потянув бегунок молнии вниз и сбросив с этого шикарного тела лишнее, оставив одни лишь трусики, так красиво сидящие на её заднице.

― Прямо здесь или в душе? ― провокационные вопросы заставляют истекать Агату липким соком, а стоит ей обернуться и увидеть то, с каким вожделением он на неё смотрит вынуждает её заскулить и свести ножки, в надежде на то, что это как-то облегчит её мучения, но нет, желание почувствовать его член внутри становится всё сильнее с каждой секундой.

― Здесь.

― Хорошо, котёнок. ― тихо произносит Алекс, прожигая девушку сапфировыми радужками и исследуя её изгибы одним лишь взором, в котором чувствуется томное желание мужчины, ― Смотри на меня. Не отрываясь. ― его приказной тон сносит ей крышу, и она не хочет ослушаться его, даже на зло. Пристально наблюдая за сексуальными движениями шведа, её поглощает экстаз, такой же, как и его ровно пять минут назад.

С сильных плеч, прямо на холодный кафельный пол падает чёрная, как смоль, рубашка, а как только он касается пряжки ремня, то сам едва сдерживается, чтобы не застонать. Её руки активно исследуют себя, ведь глядя на всё это неприличное действо возбуждение достигает пика. На лице Нильсена разрастается кошачья ухмылка, а движения уверенней с каждой секундой; звенит металлическая застежка на кожаной ленте, и Агата вздрагивает от резкости движений этого чертовски красивого засранца. Ремень сегодня не возьмет участия в этом безумии, но в другой раз ― обязательно. Пуговица на темных брюках поддается также легко, как и та, что была на блузке маленькой мисс Харрис, а вслед с характерным звуком расходится и молния, от чего хищная улыбка на лице Алекса только разрастается, ведь глядя на Агату невозможно не ухмыльнуться от её возбуждающих действий.

Не отрываясь от «представления» которое устроил Александр, девушка ласкает свою грудь, зажимает между пальцев твердые соски и легонько покручивает их, вздыхая от собственных напористых действий. Откуда ей было знать, что если так возбудиться, то можно срываться на крик каждый раз при касании к груди?

Наконец он высвобождает до предела возбужденный член, который буквально болит от тесных ощущений в узком нижнем белье и отсутствия плотного контакта с женским телом. Прокрутив указательным пальцем в воздухе он дает понять жаждущей продолжения Харрис, чтобы та развернулась к нему спинкой, что девушка покорно выполняет, не ослушиваясь приказов мужчины. Он не забывает запереть дверь в ванную, на всякий случай, мало ли кому потребуется украсть эту шикарную женщину средь бела дня. Наклонив её своей рукой, принуждая опереться руками о раковину, Алекс ухмыляется, вновь заглянув в уже тёмно-зелёные глазки, в которых читалась мольба, просьба наполнить её до краёв и нырнуть с ней в море экстаза.

Девушка хнычет, трется сочащимся лоном о горячую головку члена, делая её такой же влажной, как и она сама, вырывая из груди Алекса хриплый рваный стон, ломающий его полностью и окончательно. Нетерпеливость англичанки просто безумна, чаша её терпения вот-вот лопнет и она сама насадится на его член, но как только парень наматывает копну кофейных волос и входит резко, до упора, то её одобрительный вскрик заполняет всю ванную, разносящийся эхом и ласкающий уши.