Уссурийская метелица

Но нет и, похоже, никогда не будет ответа от неё, желанной, болезной, как и прощения за его невежество. Уж больно много он ей причинил страдания. И всё же в душе, он считал только её своей женой. И теперь ждал одного, счастливого случая – отпуска на родину. Хотя бы один в три года! И он не раз представлял, как войдёт к ней в дом, упадёт к её ногам и вымолит, выплачет прощения. Теперь он не тот желторотый юнец – мужчина!..

– Нет, товарищ майор, – ответил Слава грустно. – Не получилось.

Триполи хохотнул:

– Ему на кобыле али на корове женица надо. Нормальна баба ему тесный будет.

Солдаты рассмеялись.

Слава сорвал с плеча топор.

– Как дам меж рогов! – замахнулся он обухом. Рыжеватое лицо его вспыхнуло огнем.

– Но-но, шутка не понимаш? – загородился автоматом Михаил, который держал до этого меж ног, как и все его товарищи.

– Тогда молчи громче, целей будешь.

Слава вновь повесил топор на плечо и насупился. Замолчал.

– А вы, Триполи? – спросил майор молдаванина.

– Холос, – ответил Триполи. – Куды нужна спешить?

Романов кивнул, но сказал:

– У меня служили молдаване. Но в основном, женатые. Полгода, год отслужат, и домой демобилизовываются.

– Почему? – спросил Бабенков.

– Они, как правило, перед армией по одному ребёнку имеют. А перед призывом ещё одного закладывают. Года не отслужил, глядишь, увольняется, как многодетный отец.

– Хитро…

– Два ребёнка, хм, эт-та хорошо, – задумчиво проговорил Михаил. – Меня женили, да я не схотел. Чево-то закуражился.

– Поди, невесту подобрали не чище лошади, – съязвил Урченко.

– Я её не видал. В город сбежал. На работу пошёл, на завод.

– Не переживайте. Успеете, женитесь.

"Бобик" приткнулся к берегу и остановился. Берег выходил мысом к реке и оттого был голым, снег небольшим слоем прикрыл галечник.

Майор вышел из машины и вызвал Морёнова.

– Слушаю, товарищ майор. – Юрий, выйдя вслед за майором, закинул на плечо автомат.

– Пойдёте со мной.

– Есть.

Они направились вглубь берега, обходя заносы. Майор шёл к месту встречи пограничных нарядов его и соседней заставы.

Пограничники вышли из "бобика" покурить. Но курева не было. Оно ушло на "трубку мира".

Глава 2

Ледовая купель.

1

Возвращались на заставу уже вдоль берега, по старым следам, по которым когда-то проезжал Бабенков, доставляя наряды секрета. Ново-Советские острова оставались теперь с левой стороны.

– А вешки-то, кажется, стоят, – сказал Бабуля, кося глаза на острова.

– Ага, помогла, видать, трубка мира. Наш табачок, – поддержал разговор Морёнов, сидевший сзади него, опираясь левой рукой на поручень спинки водителя, другой, держа автомат между ног. Ему было жарко после ходьбы по снегам с начальником заставы. Он расстегнул полушубок до пояса, завернул клапана шапки наверх. Майор тоже расстегнулся на две пуговицы и ослабил шарфик.

– Надолго ли? – произнёс Славка Потапов.

Прокопенко ответил:

– На два дня.

– Почему именно на два дня? – майор повернулся к салону вполоборота.

Николай пожал плечами. С усмешкой ответил:

– Так один день на раздумье, второй на действие. Как этот фазан, в собачьей шапке, проведёт с ними политико-воспитательную работу, отодвинет миску с баландой, так побегут вешки ломать, как миленькие. Мало того, ещё комли выдолбят. Народ-то, видите какой, запуганный.

– Да нет, не станут, – возразил Морёнов. Не верилось в предсказание Прокопенко.

Лед был ровный, без выступающих торос, и Бабуля, радуясь возможности показать скоростные способности своего "бобика", прокатить с ветерком товарища майора, ратанов, вдавил педаль "газа" до самого пола. Даже у самого дух захватывало.

– Ну вот, без четверти тринадцать, – сказал Романов, глянув на часы. – За три часа тридцать минут управились. – Сказал, словно извиняясь перед выходными.

– Да сейчас пообедать бы не помешало, – подал голос Урченко, – заморить червячка.

– Твой червячок, не прямой кишкой называется? – спросил Потапов.

Ратаны рассмеялись.

– Кривой, – буркнул Славик и отвернулся. "Что за народ, что не скажи, всегда подколупнут!"

У Савватеевского заливчика, почти напротив Ново-Советских островов, лед просел. Ледовая гладь лежала с едва заметным уклоном к заливу, и Морёнов, глядя на эту впалую лощину, вспомнил, что в прошлом году где-то здесь провалился трактор "Беларусь". Долго, до самого лета белела его крыша из-под воды. Вспомнив, хотел напомнить об этом начальнику заставы, а больше Бабуле, чтобы тот не больно-то резвился, и не успел.

– Товарищ майор… – Майор обернулся.

В этот момент перед машиной сбросили бетонный блок (по крайней мере, так показалось). Машина, ударившись бампером во вдруг возникшую преграду, вздыбилась. Всё живое и неживое внутри салона устремилось по инерции вперёд. Майор головой разбил лобовое стекло. Прокопенко через откинувшуюся спинку пассажирского сидения, коршуном взлетел командиру на спину. Следом – на них вспорхнул Урченко. У Романова из глаз брызнули искры, а с лица – кровь.