Установить свои правила

Керри нахмурилась и вцепилась в простыню, прикрывающую ее тело.

— Я бы выразилась иначе… но нет, я не занималась сексом.

Серьезно? Не может быть… Однако Рейф напомнил себе о том, что за все время их короткого знакомства Керри не всегда была с ним честна.

— Откуда мне знать, что это правда?

— Зачем мне врать, если мне и так неловко говорить об этом?

Она говорила искренне. Ради чего? И все же Рейф ей поверил. Ее девственность объяснила многое, особенно то, почему она выглядела так сексуально и, несомненно, сладко в этой короткой юбке, которая была на ней в тот вечер, и то, почему покраснела после нескольких сказанных им откровенных слов. Это также объяснило ее неопытность, когда он поцеловал ее, и то, почему она никогда до встречи с ним не занималась оральным сексом. И она согласилась на то, чтобы он стал ее первым мужчиной.

— Почему?

— Почему что? Почему мне не нравится то, как ты сформулировал свою фразу? Я не в восторге от слова «трахаться». И когда это слово применяют ко мне, я…

— Почему именно сейчас? Почему я? — Рейф постарался заглушить нетерпение, звучащее в его голосе. — Почему, черт возьми, ты согласилась на эту сделку, если даже не знала, на что подписываешься?

— Я девственница, а не идиотка. Я знаю, что такое секс.

— Знать о сексе и заниматься им — разные вещи. Как думаешь, сможешь справиться с тигром, о котором ты читала?

— Зигфрид и Рой[3] тоже думали, что смогут справиться с тиграми, которых дрессировали двадцать лет. И помнишь, чем все закончилось?

— Ты невозможна, — вздохнул он.

Керри опустилась на край кровати, повернувшись к нему спиной.

— Тебя это бесит. Я знаю. Вот почему я не хотела тебе признаваться.

— По-твоему, было бы лучше, если бы это выяснилось опытным путем?

— Это заняло бы не больше минуты, ничего страшного. Я не храню свою девственность для первой брачной ночи. Я просто никогда… Я еще не встретила никого, с кем бы мне захотелось заняться сексом. Я вообще не думала об этом, пока не вернулась из приемной семьи домой, и во время болезни Марка.

Рейф скрестил руки на голой груди.

— И ты не собиралась рассказать мне. Веселое было бы открытие. А что, если бы в твой первый раз я взял бы тебя сзади и отшлепал твою попку ради удовольствия?

— И что?

— Для лишения девственности эта поза не подходит.

— А что, существуют особые позы для девственниц?

Глядя в потолок, Рейф начал считать до десяти.

— Неужели не было ни одного добровольца в «поход за девственностью»?

— Я никому об этом не говорила. У меня были планы лишиться ее на выпускном вечере, но моего ухажера больше интересовала бутылка водки, которую он умудрился тайно пронести на танцы.

— Слишком пьян, чтобы «начать путешествие»?

— Его стошнило мне на платье, пока он лапал мою грудь. Вот и весь мой опыт. По крайней мере, до встречи с тобой.

Рейф чувствовал, что его голова вот-вот взорвется. Он никогда не хотел брать на себя ответственность за то, чтобы стать первым мужчиной у женщины и открыть ей мир секса. Это занимает слишком много времени. Он предпочитал женщин, которые знали, чего хотят, и не стеснялись говорить ему о своих желаниях. Он любил женщин, которые четко представляли, как понравиться и как доставить удовольствие мужчине. Он не хотел возникновения между ними эмоциональной связи, ведь быть первым у женщины подразумевало наличие некой интимности. Со своим первым мужчиной женщины были сентиментальны, по крайней мере, ему так говорили, а он не хотел, чтобы кто-то был сентиментален с ним.

Керри волновала его… но не такого волнения он ожидал. Его беспокоило другое. Что, если он сделает ей больно? Само собой, так и будет! Черт, это же просто физиология. Но мысли, крутящиеся в его голове, были совершенно неожиданными. Рейф хотел научить ее получать и дарить наслаждение. Он хотел сделать все возможное, чтобы она никогда не смогла его забыть. Его не беспокоила мысль о том, что Керри будет вспоминать о нем с умилением. Он был в восторге от мысли оказаться внутри нее, где до него никого не было. И он будет оставаться единственным мужчиной в ее жизни, пока они будут вместе. Желание пометить свою территорию? Так странно.

Почему?

Сейчас он думал лишь о том, как вдохнуть немного воздуха так, чтобы его ноздрей не коснулся дразнящий сладкий аромат ее тела. Он старался смотреть куда угодно, только не на Керри, чтобы не вспоминать ее прикосновения.

— Мой ноутбук здесь? — спросил он.

— Ты злишься на меня. — Ее прекрасные, голые плечи поникли. — Что я могу сказать? Мне очень жаль. Но есть и плюс во всем этом: я не больна.

Как он мог одновременно желать наказать ее, утешить и заняться с ней сексом? Что, мать вашу, она сделала с ним и его обычно рациональным до мозга костей мышлением? Он закрыл глаза и снова досчитал до десяти. Рейфу нужно выбрать одну эмоцию, поэтому и он выбрал самую безопасную.

— Керри, разве ты не пыталась манипулировать мной? Все, что ты говорила мне в лимузине, было ложью. Ты накачала меня наркотиками, похитила, раздела, связала…

— И очень сожалею обо всех неприятностях, что доставила тебе. Поверь, мне и самой не нравится все это.