Устав от масок

Повел он меня в ту самую дверь, из которой вышел. За ней был небольшой коридор, упирающийся в две лестницы — одна вела на второй этаж, а вторая в подвал. Старик направился наверх, ну а я вслед за ним. В конечном итоге он привел меня в комнату, выполненную в традиционном стиле. Татами, низкий столик, подушки-дзабутон, токонма — небольшая ниша, где висел свиток с каллиграфией. «Ярость души — ярость клинка». Не знаю, к чему это, но звучит грозно.

— Присаживайтесь, Аматэру-сама, — указал он мне на одну из подушек. — Руми, конечно, та еще вертихвостка, но понятие гостеприимства я вдолбил в нее крепко, так что чай сейчас принесут.

— Вы с Руми-тян одни здесь живете? — спросил я, присаживаясь у столика.

— С Руми-тян? Хе-хе-хе, — посмеялся он чему-то. — Нет. У меня много детей и внуков, и у них давно уже своя жизнь. А мои жены покинули сей бренный мир достаточно давно. Если бы я не заставлял родных стоять за прилавком, они бы давно забыли старика.

— Нужно иметь специфический характер, чтобы отвадить от себя абсолютно всех родственников, — заметил я. — Я вас, конечно, не знаю, но мне не показалось, что Руми-тян старается держаться от вас подальше.

— Ну… Может, я и преувеличиваю немного, — пожал он плечами. — Но вот стоять за прилавком магазина никто из них не любит.

— Так зачем вы тогда их… Ну… — кивнул я себе за спину.

— А чтобы не зазнавались, — ответил Каруиханма. — Молодежи порой полезно посмотреть на мир снизу вверх. Вон, Руми у нас топ-менеджер в какой-то там фирме. Богатенькая бизнес-леди. Поди, привыкла подчиненных шпынять. Так что ей полезно продавщицей раз в неделю побыть.

— Серьезно у вас дело поставлено, — улыбнулся я, покачав головой.

— А то ж, — усмехнулся он. — Воспитание, проверенное временем. Меня вон дед тоже пирожки выгонял продавать. Я ему про кузню, про клиентов, а он мне — пинок под зад. Времена нынче не те, но кое-кто из моих тоже получил живительный пинок.

— И никто не взбрыкивал? — спросил я.

— У меня? — удивился он. — Бунт? Ну пусть попробуют, это будет даже забавно.

Старик явно держит своих в ежовых рукавицах. Тут даже если общеяпонское преклонение перед старшими не сработает, остаются еще аристократы, выстраивающиеся к нему в очередь. Вряд ли топ-менеджер Руми может что-то противопоставить авторитету своего отца. Кстати, а не слишком Руми молода? В смысле, я бы ее вполне мог во внучки кузнецу записать, а тут дочь.

— Значит, вы здесь одни совсем? — спросил я, просто чтобы поддержать разговор.

Судя по всему, тут правит старая школа. Сначала — чай и болтология ни о чем, и лишь потом — дела. А я, по возможности, конечно, стараюсь не лезть в чужой монастырь со своим уставом. Сейчас мне спешить некуда… по факту некуда, так почему бы не поговорить?

— Увы, — ответил он. — Жены, как я уже говорил, покинули сей бренный мир. А остальную родню я еще в молодости потерял.

— Простите, что напомнил, — изобразил я сожаление.

— Да ничего, — отмахнулся он. — Время лечит.

Руми, успевшая еще и в рыжее кимоно переодеться, пришла через девять с небольшим минут. Пришла не с пустыми руками, а с подносом, на котором стояли небольшой чайник, две чашки и блюдце с вагаси — японскими сладостями. Бобово-рисовая хрень. В данном случае в виде различных цветочков. Красиво, конечно, но я все же больше европейские десерты люблю. Чинно расставив все на столе, рыжая красотка с поклоном удалилась. Ну прям настоящая японская женщина.

Дождавшись, когда девушка уйдет, я произнес:

— Все-таки я удивлен, что она ваша дочь. С виду, скорее, внучка.

Старик в этот момент разливал чай и, на мгновенье замерев, бросил на меня взгляд.

— Положили глаз на мою дочурку? — спросил он веселым голосом. — Право слово, не стоит. Она старше, чем выглядит.

— Просто отдаю должное вашим генам, — улыбнулся я, беря в руки свою чашку.

— Это да, я хорош, — покивал он. — А вообще, у нее уже взрослый сын есть. Владеет своей автомастерской.

Да ну на фиг! Это насколько же она старше?

— М-да… — выдавил я из себя, делая первый глоток.

Хм, нормальный, вроде, чай. Нет, ну все-таки! На ней ведь даже косметики нет. Охренеть, как она сохранилась. Это получается, Руми — ровесница моей матери? А то и старше? Этсу, вообще-то, тоже неплохо выглядит для своих лет, но Руми — вообще за гранью! Блин, а я ее еще Руми-тян называл.

— И как вам чай, Аматэру-сама? — спросил Каруиханма. — Говорят, вы…

И замолчал.

— Говорят — что? — все же переспросил я.

— Да так… Всякое, — отвел он взгляд.

— А если поточнее? — не отставал я от него. — Не пугайте меня, Каруиханма-сан, что там про меня говорят?

— Ну… — вздохнул он тяжко. — Говорят, вы не очень хорошо разбираетесь в сортах чая.

Ф-фух, а я-то уж думал…

— Поразительная вещь — слухи, — вздохнул я. — Вы это от клиентов услышали?

— Ну да, — пожал он плечами. — Вы не подумайте, никто не ставит вам это в вину, наоборот — это выделяет вас из толпы аристократов. Хотя куда уж больше, — закончил он.

— И правда — куда уж больше, — покачал я головой. — А чай хороший, насколько я могу судить.