Устав от масок

В следующий момент я прыгнул влево, а Кен, это просчитавший, — что в общем-то несложно было, — запустил в ту сторону еще один «воздушный серп», на что я просто пригнулся и, сделав оборот вокруг своей оси, дабы погасить инерцию тела, прыгнул к Кену. Ну а дальше — всё. Ничего сделать он мне, по сути, не мог. Какое-то время еще сопротивлялся, отмахиваясь от меня полупрозрачными лезвиями, выросшими из рук, пытался отпрыгнуть в сторону, наверняка чтобы использовать аналог «огненного столпа», который не мог активировать из-за близкого нахождения тел отца и брата, но в итоге так и упал, срубленный ударом моего кулака, сделав всего один шаг в сторону.

Оглядевшись, я вздохнул. Подойдя к отрубленной голове одного из охранников, отпинал ее в коридор, где молодецким ударом отправил куда подальше. Вернулся в комнату, еще раз огляделся… Ладно, надеюсь, сидящие в соседнем помещении — люди с крепкими нервами. Подойдя к двери, пусть и побитой немного, но все еще целой, отодвинул ее в сторону. В соседней комнате, такой же большой, как и та, где только что завершился бой, находилось двадцать восемь человек. Двенадцать женщин и две старухи в богатых юкатах, десять детей обоих полов и четыре женщины в точно таких же комбинезонах, как и те мужики, которые сражались вместе с Тоётоми. Причем все четверо с катанами наперевес. Сильно сомневаюсь, что охранницы тоже Учителя, иначе не сидели бы здесь, а помогали меня убивать. А вот среди всей этой толпы аристократок парочка Учителей найдется. Но главная проблема даже не в рангах, а в том, что абсолютно все взрослые аристократки, смотрящие на меня кто со злобой, кто с обреченностью — из других родов. Не Тоётоми. То есть у примерно половины из них есть камонтоку. В этом плане самая опасная одна из старух — Тоётоми Чиёми, урожденная Мацумаэ. А камонтоку Мацумаэ — это юки-онна, снежная дева, которая не сражается с противником, а усыпляет его. От такого я хрен увернусь. Все, что я могу сделать, это в темпе свалить, когда юки-онна появится. Возможно, я смогу сопротивляться усыплению, а может, и нет, но рисковать нельзя.

— Приветствую, дамы, — произнес я. — Меня зовут Аматэру Синдзи, и в этом бою победил я. Давайте обойдемся без лишнего насилия, его было уже более чем достаточно.

— Что ты собираешься с нами делать? — спросила Чиёми.

Первая жена главы клана. Неудивительно, что заговорила именно она — здесь и сейчас Чиёми, по сути, главная.

— Почетный плен, — ответил я. — У меня нет желания причинять вам вред, но и оставить на воле я вас не могу. После окончания войны вы будете освобождены.

— А до окончания мы будем теми, кем ты будешь шантажировать наших мужчин, — произнесла она утвердительно.

— Блефовать, а не шантажировать, — ответил я. — У меня нет намерения вредить вам. К тому же, скорее всего, не будет и того — я уже захватил большую часть верхушки вашего рода.

— Война продолжится, пока жив и на свободе хотя бы один человек с кровью Тоётоми, — покачала она головой. — Лучше мы погибнем здесь, чем дадим тебе в руки козырь для переговоров с оставшимися на свободе.

— Вы слышали? — повернул я голову в сторону других женщин. На мне был шлем и лица моего видно не было, так что я не мог просто скосить на них взгляд. — Эта старуха утверждает, что у нас война на уничтожение. Что вы должны умереть ради… чего? — вновь повернул я голову в сторону Чиёми. — С каких пор женщины стали убийцами, а не последним оплотом семьи?

Очень хотелось добавить про Мацумаэ, из которых она вышла. Мол, все вы подлецы и убийцы, но это было бы непродуктивно.

— Клан важнее наших жизней, — произнесла она. — Если мы просто сдадимся, ты…

— Прошу прощения, что перебиваю, Тоётоми-сан, — поднял я руку. — Но ваш клан уже проиграл. Хотите верьте, хотите нет.

— Ты бредишь, — покачала она головой.

— Ваше право так считать, — кивнул я. — Но сейчас мы обсуждаем другое. Вы можете сдаться, пересидеть какое-то время в плену и выйти на свободу. Живыми и здоровыми. А можете сопротивляться, и тогда я не гарантирую жизнь присутствующим здесь. Я тоже хочу жить и не буду рисковать почем зря.

— Просто гарантируй нам, что не будешь шантажировать наших мужей детьми, — произнесла одна из женщин, прижав к себе двух малышей.

— Детьми? — переспросил я. — Детьми не буду.

Чиёми уже хотела что-то сказать, но тут заговорила другая женщина.

— Что с моим сыном? — спросила она спокойно.

— Даичи? — уточнил я, на что женщина кивнула. — И он, и Такуми, и Кен, и Тоётоми Тоширо валяются в соседней комнате без сознания. Они все мои пленники.

Мать Даичи вместе со стоявшими рядом матерями Кена и Такуми одновременно прикрыли глаза, заметно расслабившись.

— Благодарю, Аматэру-сан, — произнесла мать Даичи.

Мне даже немного не по себе стало — насколько я знаю, она еще и мать убитого мною в квартале клана Юкихито.

— Не стоит, — качнул я головой. — Я не объявлял вам войну на уничтожение, и лишние смерти мне не нужны.

— Слишком гладко стелешь, — произнесла Чиёми.

— Я Аматэру, старуха, — посмотрел я на нее. — И говорю как есть.