Уставшая от любви

Катя принесла из машины ноутбук, я, с трудом справляясь с головокружением, поднялась с ним к себе в спальню. Первое, что пришло мне в голову, — это открыть шкаф, чтобы проверить, не забрались ли воры сюда. И увидела, что все на месте. Представила, как какая-то женщина, из соседей, наверное, но не московских, что купили здесь дома и дачи, а людей другого круга, менее обеспеченных, которые не могут позволить себе английскую розу за тысячу рублей, выкапывает розы, а после поднимается наверх, шарит в доме, крадет… Нет, такого не было. Просто выкопали розы и ушли. Подумали, что хозяевам будет уж точно не до цветов. А мародерничать не стали. Что ж, хотя бы это радует.

Я заперлась, открыла ноутбук и перевела на счет Груши сумму вдвое больше требуемой. Спустилась вниз.

Гости мои уже собирались, водитель побежал, прикрывая голову пиджаком, к джипу. Мы с музыкантами сердечно обнялись, попрощались. Я поцеловала Грушеньку в ее теплую розовую щечку.

— Будь счастлива, — сказала я ей.

— И ты, Ната, — ответила она мне, и в глазах ее заблестели слезы.

Бегом, спасаясь от сильного проливного дождя, мои любимые цыгане побежали к воротам, мы с Катей провожали их взглядом.

Наконец джип развернулся, просигналил и исчез за густыми зарослями дубов.

Я же протрезвела и захотела кофе.

— Ты полицию будешь вызывать? — спросила Катя.

— Я вообще не понимаю, как можно было открыть ворота, дом, если там все так сложно открывается. Нужны специальный пульт, ключи. Ты заметила, что следов взлома как будто нет? Ничего не покорежено.

— Конечно, заметила. Думаешь, Сергей?

— Не знаю. Но в спальне его точно не было — постель не разобрана, все вещи в шкафу на месте, чисто. Нет, он здесь не ночевал, шлюх своих не приводил, если ты об этом.

— Так я звоню в полицию?

— Звони. Но не думаю, что они скажут нам спасибо за то, что мы сюда приглашали цыган… Все следы затоптаны… Как-то нехорошо все получилось, не вовремя.

— С одной стороны, конечно, не вовремя, но с другой — ты хотя бы пришла в себя, ожила… — совсем неожиданно поддержала меня Катя. Выглядела она уставшей, расстроенной. — Да я и сама с удовольствием послушала их. Никогда бы прежде не подумала, что мне так понравится цыганское пение. Они заводят, заставляют душу петь и грустить. В какой-то момент я поняла, что и сама плачу, в душе, глубоко…

Я улыбнулась. Моя Катя, как же я любила ее!

— Знаешь, к черту эту полицию! — сказала я. — Ты права, цыгане меня просто спасли! Давай лучше я позвоню Светлане Петровне, пусть придет, уберется.

— Так она же увидит весь этот погром, по деревне пойдут разговоры.

— И что? А может, она чего расскажет? Может, в деревне вообще знают, кто здесь побывал? Женщина она хорошая, уже три года работает на меня и никогда не замечала за ней болтливости.

— Твои служанки до сих пор моют полы при тебе? — улыбнулась Катя.

— А ты до сих пор называешь моих домработниц служанками? — засмеялась я. — Да, представь себе, все равно никому не доверяю. Постой… Я кое-что вспомнила… Катя… Мишин! Я же ему отдала ключи и пульт от этих ворот. А что, если он забыл запереть их?

Я позвонила Мишину, объяснила ситуацию. Мишин спокойно объяснил мне, что они действительно были на даче, и ворота открывали, и дом, но когда уезжали, то все закрыли, заперли. Само собой, в доме не было следов взлома, это однозначно. Я не могла не поверить Мишину, я доверяла ему бесконечно!

— Что нам делать?

— С цыганами вы, конечно, здорово придумали, — засмеялся Мишин в трубку. — Конечно, мы приедем! Возможно, если бы не пропал ваш муж, думаю, и вы бы вряд ли написали заявление в полицию. Посчитали бы, к примеру, что в доме был Сергей Яковлевич… Но при сложившихся обстоятельствах мы не вправе считать это ограбление случайностью. Вполне вероятно, что это происшествие каким-то образом может быть связано с исчезновением вашего мужа.

Что ж, он был прав. Получалось, что приглашать Светлану Петровну для уборки было рановато. Но, с другой стороны, она могла бы оказаться полезной следователю. Все-таки она жила в двух шагах от нас.