Уставы небес, 16 глав о науке и вере

В буддизме цепь перерождений (сансара) не имеет начала, но, согласно четырем благородным истинам (правда, в простом понимании) может иметь конец.

И у прошлого, и у будущего, и у настоящего корень один, государь, неведение; на основание неведения - слагаемые, на основании слагаемых сознание, на основании сознания - образно-знаковое,... на основании привязанности - существование, на основании существования - рождение, на основании рождения - старость со смертью: являются печаль, стенание, боль, уныние, отчаяние, и первый край всего этого времени [т.е. прошлое] не познается (Вопросы Милинды).

Как уже говорилось, утверждение о неизбежности циклического перерождения принадлежит к относительной истине и (вопреки европейскому пониманию буддизма) не обязательно понимается фатально пессимистически.

Два человека пришли к гончару и стали наблюдать за тем, как он, вращая ногой круг, делает кувшины. Они смотрели на гончара без устали. [Затем] один из них ушел и направился на великий собор, где его угостили вкусными кушаньями и одарили сокровищами. Второй же, продолжая смотреть на гончара, говорил: "Дай мне досмотреть до конца". Время шло, и солнце уже село, а тот человек все смотрел, как, делаются кувшины. Из-за этого он лишился и платья, и еды (Сутра ста притч).

В китайской философии время также циклично, но материальный мир существует вечно и непрерывно.

Жань Цю спросил Конфуция: "Можно ли узнать, что было прежде неба и земли?"

- Можно, - ответил Конфуций. - В древности [было] то же, что и ныне. ... Нет ни древности, ни современности, ни начала, ни конца... Разве было вещью то, что родилось прежде неба и земли? Вещество в вещах - это не вещь. Вещи не могли родиться прежде вещей. Совершенно так же были вещи, совершенно так же появлялись вещи - без конца. Подражая этому, и мудрец также всегда бесконечен в любви к людям.

В платонизме можно найти тесные аналогии с ведантой, но, в отличие от восточных учений, подчеркивается роль Бога-творца (демиурга):

Когда же космос отделился от Кормчего, то в ближайшее время после этого отделения он чувствовал себя прекрасно; по истечении же времени и приходе забвения им овладевает состояние древнего беспорядка, так что в конце концов он вырождается. В нем остается немного добра, смешанного с многочисленными противоположными свойствами, он подвергается опасности собственного разрушения и гибели всего, что в нем есть. Потому-то устроявшее его Божество, видя такое нелегкое его положение и беспокоясь о том, чтобы, волнуемый смутой, он не разрушился и не погрузился в беспредельную пучину неподобного, вновь берет кормило и снова направляет все больное и разрушенное по прежнему свойственному ему круговороту: Он вновь устрояет космос, упорядочивает его и делает бессмертным и непреходящим (Платон, Политик, 273 d,e).