Уставы небес, 16 глав о науке и вере

Грядущая великая эра пробуждения человеческого разума принесет с собой метод понимания качественного содержания уравнений. Сегодня мы еще неспособны на это... Сегодня мы не можем сказать с уверенностью, содержит ли уравнение Шредингера и лягушек, и композиторов, и даже мораль или там ничего похожего даже и быть не может... Поэтому каждый из нас может иметь на этот счет свое особое мнение (Фейнмановские лекции по физике, вып.7, М., Мир, 1977, с.270).

Здесь следует различать два уровня: вера в существование какого-то конечного "перечня" фундаментальных законов природы, из которого выводятся все остальные утверждения науки, и вера в то, что такой перечень уже известен и сформулирован. Подавляющее большинство физиков, математиков и астрономов до начала XX века верило в то, что этот список содержится в "Математических началах натуральной философии":

Счастливец Ньютон, ибо систему мира можно установить лишь однажды (Ж. Лагранж).

Значение трудов Ньютона заключается не только в том, что им была создана практически применимая и логически удовлетворительная основа собственно механики, но и в том, что до конца XIX века эти труды служили программой всех теоретических исследований в физике. Все физические идеи сводились к массам, подчиняющимся законам движения Ньютона. Следовало только расширить закон силы, приспосабливая его к рассматриваемому кругу явлений. Сам Ньютон пытался осуществить эту программу в оптике... Исключительно на законах Ньютона основывалась и кинетическая теория тепла... Учение об электричестве и магнетизме до новейшего времени также всецело развивалось под направляющим влиянием идей Ньютона... Максвелл, Больцман, лорд Кельвин неустанно пытались сводить электромагнитные поля и их динамические взаимодействия к механическим явлениям в непрерывно распределенных гипотетических массах (А. Эйнштейн, Собр. научн. трудов, т.4, с.84, 85).

Теперь мы знаем, что такая программа "ньютонизации" всей физики и, тем более, всего естествознания оказалась невыполнимой (квантовая механика, теория относительности и т. д.). Не исключено, что и те подходы, которые кажутся нам самыми глубокими и самыми фундаментальными сейчас, тоже несут на себе чересчур сильный отпечаток конкретных исторических условий и даже личных особенностей творцов науки. Приведем яркое высказывание, восходящее к школе одного из наиболее известных современных мистиков, которое поучительно и для научных работников: