Уставы небес, 16 глав о науке и вере

С этими словами он поставил свою голову на землю, поднял вверх ноги и умер. Труп твердо стоял с прилипшей к нему одеждой - ничто не упало. Затем монахи посовещались над этим смущающим трупом и, наконец, решили кремировать его. Но проблема того, как доставить труп до места кремации, оставалась нерешенной, потому что никто не мог его сдвинуть. Новость распространилась как пожар, и люди отовсюду приходили посмотреть на это уникальное зрелище, удивленные таким чудом. Между тем, случайно, мимо проходила сестра Инь Фэна, которая была монахиней. Видя суматоху, она протиснулась вперед и крикнула: "Эй! Ты, мой никчемный негодяй-брат! Когда ты был в живых, ты никогда не вел себя прилично, теперь ты даже не хочешь прилично умереть, а стараешься смутить людей этими своими выходками!" С этими словами она ударила труп по лицу и толкнула тело, и оно немедленно упало на землю. После этого похороны проходили без препятствий (цит. по Чжан Чжэн-Цзы, Практика дзэн).

Все описанные чудеса безусловно не могут быть согласованы не только с конкретными результатами, но и с духом современной науки. Так же безусловно, что, строго логически, из этого не следует их ложность. У чудесного мифов есть и своя логика, не связанная пространством, временем и причинностью; первичным здесь является целеполагание (развитие сюжета) и "абсурдом была бы вера в недопустимость или в невозможность существования абсурдов" (Я.Э. Голосовкер, Логика античного мифа, М., Наука, 1987). Во всяком случае, чудесное такого рода, как и юнговская синхронистичность, существует как феномен психической жизни человека. Существует ли оно только как психический феномен - вопрос не вполне корректный, так как почти все развитые мировоззрения, кроме выработанного западноевропейской наукой в Новое время, не признают резкого разделения психического и физического, субъекта и объекта. Обычно в связи с чудесами говорится о "переплетении" сознания чудотворца и мира. Другая идея, широко используемая в оккультизме вмешательство сил из разных планов (пространств). В рамках своей иерархической системы Г.Гурджиев дает следующее определение чуда:

Проявление законов одного космоса в другом и составляет то, что мы называем чудом. Другого рода чудес не бывает. Чудо это не нарушение законов и не явление, стоящее по ту сторону законов. Это явление, которое происходит в соответствии с законами другого космоса. Для нас эти законы непостижимы и неизвестны; поэтому они и воспринимаются как чудесные (П. Успенский, В поисках чудесного, с. 237).

Похожие определения даются и в философской литературе.

В чуде мы имеем дело, прежде всего, с совпадением, или, по крайней мере, со взаимоотношением и столкновением двух каких-то разных планов действительности, ... личностных планов (А.Ф. Лосев, Диалектика мифа).

При этом важно, что человек не принадлежит только этому миру. Так, известна китайская история (У Чэнэнь, Путешествие на Запад) о том, как императору явился во сне дракон и просил защиты: на следующий день его должен был убить первый министр. Выполняя свое обещание, император целый день сидел с министром за шахматами. К вечеру последний утомился и на секунду задремал. В тот же момент с неба упала голова убитого им дракона.

Вообще говоря, не очевидно, что "научная" постановка вопроса здесь полезна; возможно, более адекватно и конструктивно, например, метафорическое "объяснение магов" Кастанеды в терминах "остановки мира", перехода в другие миры путем "сдвига точки сборки" на поверхности кокона восприятия человека.

Я оказался свидетелем хирургической операции, которую выполняла известная целительница. Пациентом был мой приятель. Целительница, оперируя его, вошла во внушительное состояние транса. Мне удалось заметить, что, используя кухонный нож, она вспорола ему брюшную полость, обнажив пупочную область, отделила его больную печень, промыла ее в ковше со спиртным, вложила назад и закрыла бескровное отверстие простым нажатием своих рук. После операции я вкратце переговорил с тремя наблюдателями. Все они были согласны, что видели такие же события, что и я. Когда я обратился к своему приятелю-пациенту, он рассказал мне, что чувствовал операцию как тупую, постоянную боль в животе и палящее ощущение в правом боку.

Обо всем этом я рассказал дон Хуану и даже отважился выдвинуть циничное объяснение. Я сказал ему, что полумрак комнаты, по моему мнению, идеально подходил для всех проявлений ловкости рук, которой и объяснялось зрелище внутренних органов, вынутых из брюшной полости, и промывание их в спиртной жидкости. Эмоциональный шок, вызванный внушительным трансом целительницы, который я воспринимал как надувательство, помог создать атмосферу почти религиозной веры.