Устная история

В ментальности и идентичности современного человека оставили свой след и советская система воспитания, и советская идеология. Можно говорить о советском человеке как оформленном явлении со своими социально-культурными группами (колхозники, сельская интеллигенция, городская интеллигенция, квалифицированные рабочие крупных предприятий и т. д.). Грани различий в советское время пролегали между горожанами и сельчанами (образы и прозвища — «деревня», «колхозник»); между населением провинций и центра, столичных и региональных городов, между партийными и беспартийными, репрессированными и не репрессированными и т. п. При всем этом их объединяет некая «советскость».

Советскую ментальность, советский образ жизни, советский тип мышления в соответствии с идеями первого поколения историков «Анналов», которые считаются основоположниками многих научных направлений и субдисциплин в истории, необходимо рассматривать как сложное явление. Л. Февр писал, что «мы не должны недооценивать роль идей в истории», но нельзя и переоценивать их, отрывать от «различных форм социальной жизни»; отделять их от социальных систем тоже неверно. Нельзя отделять или «изолировать идеи и системы от условий, санкционирующих их производство».

Действительно, при изучении советской эпохи как части российской истории и советского человека как наследника культуры дворянско-крестьянской России, стоит исходить из утверждения Л. Февра, что «социальные феномены никогда нельзя разложить на те идеологии, которые способствовали их формированию». Любая эпоха или период в развитии той или иной цивилизации имеет свои истоки, которые не исчезают бесследно и могут трансформироваться в новое качество; формирует и оставляет после себя новые факторы развития цивилизации, от которых новая эпоха не может сразу отказаться и также адаптирует их. Вот как описывает эти закономерности развития цивилизаций Л. Февр: «Каждая цивилизация имеет свои собственные интеллектуальные средства. И даже более того, каждая эпоха внутри одной цивилизации, любой прогресс в науке, который определяет его ее основные особенности, имеет набор выверенных инструментов, более приспособленных для одних целей и менее для других. Цивилизация или эпоха не имеет гарантии того, что и удастся передать этот ментальный инструментарий во всей полноте последующим цивилизациям и эпохам. Он может подвергнуться существенной порче, регрессу и искажению или, напротив, усовершенствоваться, обогатиться и стать более сложным. Этот ментальный инструментарий ценен для той цивилизации, которой удается ее создать, и для той исторической эпохи, что им пользуется, но он не представляет ценности для вечности или для всего человечества, или даже для локальных изменений в пределах одной цивилизации»[108].

Одним из путей выявления и изучения ментальности является опрос, который как метод работы с индивидуальным субъективным миром человека научно проработан прежде всего в устной истории. Устная история как метод может использоваться в разных направлениях совместно с историей ментальностей исследований.

Народное сознание: 1) культ личности и народное сознание; 2) отношение к тоталитаризму; 3) формирование однопартийной системы и народное сознание.

Образы и стереотипы: 1) представление о социализме и советском патриотизме, демократии, капитализме; 2) коллективное и индивидуальное в традициях российского крестьянского и советского общества; 3) образ власти: местная администрация, центральная власть.

В русле этих направлений можно использовать вопросники из Приложения 5 «Политические, государственные и партийные деятели советской и постсоветской истории в оценках населения (сельского, городского)» (№ 18), «Советская праздничная система и празднично-досуговые традиции советских людей» (№ 19), и «Церкви на Алтае в 1920-1940-е гг.: жизнь прихода, репрессии против священников и разрушение соборов» (№ 20).

Устная история и история повседневности: методические и методологические перекрестки