Устная история

Вернер Фукс-Хайнритц называет ряд преимуществ лейтмотивного вида биографического интервью. Это и возможность сравнивать «места многих интервью друг с другом, поскольку они вызваны одинаковыми вопросами из лейтмотива», и быстрее производить оценивание, «поскольку вопросы лейтмотива содержат какой-то минимум важных тем, от которых исследователю нельзя отказаться». Наконец, важным для руководителей коллектива устных историков из образовательных учреждений является то, что «лейтмотивные интервьюеры могут и не быть безусловно хорошими интервьюерами»[47]^[48].

Нарративное интервью в биографическом методе исследования представляет собой стимулирование рассказов. Оно начинается с просьбы «рассказать подробно жизнь по своим релевантным критериям, следуя происходящему с течением времени… Как только опрашиваемый прекращает рассказывать свою жизнь… интервьер должен пытаться его снова подвигнуть к рассказу», чтобы выявить «образцы значений и собственно теории информанта о своей жизни», обоснования, оценки, «рассказывать о событиях и ориентациях действий, о которых он бы молчал из стыда или из-за переплетения интересов». Главное преимущество нарративного интервью состоит в том, чтобы «представить свою историю жизни по своим собственным критериям»[49].

Так же как и в устной истории, в биографистике возможно смешение разных видов опроса. В качестве примера Вернер Фукс Хайнритц привел проект Oral history «Об истории жизни и социальной структуры в Рурской области» под руководством Л. Наетхаммера, использующий комбинацию разных видов интервью при создании биографии. Единственным условием смешанного подхода являлось проведение нескольких интервью, что позволяло «употребить один за другим нарративное и лейтмотивное интервью или апробировать комбинацию открытого интервью с анкетным опросом и групповой дискуссией».

Создание биографического интервью на первый взгляд кажется простым. У начинающего интервьюера создается впечатление, что достаточно только подтолкнуть респондента вопросом к повествованию. Но нужно помнить, что в интервью-воспоминании информативно не только содержание, но и форма повествования. Изучение нарративной формы интервью может дать исследователю сведения о ментальности, идентичности, социальном статусе человека и т. д., кроме того, часто позволяет обнаружить проявления латентной (скрытой) информации.

Ряд исследователей наряду с биографическим интервью или вместо него выделяют генеалогическое интервью, когда в фокусе исследования находится не история жизни одного человека, но истории жизни нескольких поколений одной семьи. Очень эффективно использование генеалогического интервью в микроистории, при изучении микроколлективов, микропоселений или династий (ученых, сталеваров, учителей и т. п.). В крестьяноведении генеалогическое интервью позволяет через историю семьи изучать историю всего общества, так как при реконструкции генеалогии крестьянской семьи опрос уводит в глубь крестьянского традиционного общества, а завершается современностью: в интервью старшие респонденты — из эпохи единоличников, средние — из советской эпохи, внуки — дети перестройки, правнуки — постсоветской России. В таком генеалогическом «вертикальном» интервью меняются эпохи, прослеживаются традиции и тенденции социального развития за относительно большой отрезок времени.

Можно выделить как самостоятельный и смешанный тип интервью. Оно может быть одновременно тематическим и биографическим; генеалогическим и тематическим; биографическим и генеалогическим. Его характер зависит от цели и задач исследования. Примером является российско-английский проект «Социальная структура советского и постсоветского села» под руководством ректора Школы и профессора Манчестерского университета Теодора Шанина. В его реализации использовались как традиционные для классической социологии количественные методы (потребительский бюджет), так и неформализованные варианты интервью¹. «Изначальная установка проекта на изучение „зоны молчания“ через „голоса снизу“ предполагала обращение к темам в прошлой и настоящей жизни российского села, которые долгие годы замалчивались. Естественно, что обращение к этим темам требовало от интервьюеров-исследователей новых методических навыков»[50]^[51]. Это привело социологов-участников проекта к использованию неформализованных интервью, в основе которых лежало изучение истории семьи, семейных историй как результат применения генеалогически-тематических или биографических видов интервью. О. И. Масловой, обобщившей их опыт работы, такой подход напомнил забытую практику экспедиционных исследований села конца XIX — начала XX в., которую создавали земские статистики, работавшие не только как интервьюеры, но и как этнографы[52].