«Устная история ЕХБ в СНГ»

Я его уже прочитал. Братья говорят, что они составляют братство, а их отталкивают и не обращают внимание на все те вопросы, которые они поднимают, не хотят иметь с ними общение. И не понятно почему Совет церквей своей властью ограничивает братьев в служении или лишает даже участия в Слове. Презирает целые церкви и объявляет вне Совета церквей только за то, что те осмелились выразить свое несогласие с непонятными действиями Совета церквей. Вот это все здесь в этом документе изложено. И это документ такой, который заслуживает внимания. Совет церквей еще больше стал нападать: «Видите братья куда пошли, контролирую нас, не доверяют». А кто братья: Крючков лично доступ не имел ни к чему, никто с ним не общался, а те, которые Крючкову доносили информацию, знали его мнение и старались ему как-то угодить, удовлетворять его, и тогда он их ободрял, финансировал их, и их же и посылал. Так было с Иващенко, когда в Совет церквей нужно было ввести одного человека из Киевской церкви. Крючков категорически сказал: «Никто, только Иващенко должен быть представителем в Совете церквей от Киевской церкви». А церковь сказала: «Нет, мы видим, кто может быть там представителем и направляем Величко». И Крючков сказал: «Тогда мы никого не будем в Совет церквей вводить от вашей церкви». Закрыл это дело. Раз не Иващенко, значит никто. Но в Совете церквей, когда они собрались, Крючков выразил, что Иващенко будет присутствовать никак от какой-то церкви, а как мой личный представитель. Что он там делал никто не знает, надо понимать, что доносил ему мнение членов Совета церквей. Больше того, он же завел на каждого члена Совета папку определенную, «дело» так называемое, это не голословный факт. Я был там, пока братьев привозили, и Иван Яковлевич Антонов, и в ожидании других мы беседовали. Иващенко подошел и что-то Ивану Яковлевичу сказал: «Иван Яковлевич, вот вы там- то были, туда-то, то-то вы говорили, действовали». А он говорит: «Знаете, не совсем так». «Ну, как не так. Света, принеси дело Ивана Яковлевича». Она пошла в ту комнатку, приносит дело, вот такая вот пухлая папка, открывает: «Вот, пожалуйста». И читает. Видите, я говорю: «Геннадий Константинович на каждого члена Совета церквей папку завел, и на меня папка, и на тебя папка, на всех». «А зачем эти папки? Ведь это КГБ заводит на нас папки и досье туда подшивает». Оказалось, он за каждым членом Совета церквей посылал своих соглядатаев. И они друг о друге не знали. Если куда идет или едет член Совета церквей, по какому-то вопросу, те двое приезжают, слушают доклады и отсылают Геннадию Константиновичу. Видите до какой степени дошло. Это болезнь его, он научился в КГБ этой системе, в органах, хотя он там никогда не работал, но так все делал. И потом эти архивы хранились у него в трех экземплярах, здесь и еще в двух местах. И один архив хранился у Ивана Яковлевича Антонова. К нему завезли архивы и сказали: «Иван Яковлевич, сохрани». А куда он сохранит? Выкопал яму, закопал в целафане, и на этом кончилось. А потом обыск у него в комнате, кругом, во дворе пошли шнырять, ткнули - не лезет, туда, сюда, раскопали архив. Все папки, доносы, какие предательства, что еще нужно. Там каждый о себе писал биографию, чего он стоит, каждый расписывал свои похождения, и на него доносы все написаны. Потом некоторые из них опубликовали в газете, а некоторых просто забрали и посадили по этим документам, там уже все доносы есть с подписями.

-В каком году это было?

Какой год я сейчас не вспомню, но это еще было до 80-го года, где-то между 70-м и -80-м, в этот промежуток времени. Середина 75-76 гг.

-Значит в братстве были люди, которые следили за другими братьями?

Да, функция у них была такая.

-Была ли у этих братьев функция охраны в противодействие КГБ: может быть какие-то специальные люди, которые занимались этим вопросом, или конспиративные квартиры, конспиративные собрания, ведь это все как-то надо было устраивать? И как они поддерживали конфиденциальность? Т.е. какую-то контрразведывательную деятельность надо было нести. Что это были за люди?

Таких людей и такого дела не было, но вы знаете, всегда, через какое-то время мы их могли обнаруживать. Так мы обнаружили двоих. Одного вывели из Совета церквей и второго. Один уже в вечности, уехал в Америку и умер, а второй еще живой, живет в Мариуполе. Мы с ним общаемся. Он музыкантом там был. Его жена у меня спрашивала о нем, и я ей сказал: «Ваш муж хороший христианин, так что вы его любите и жалуйте». Были причины на его вывод, но я не стал рассказывать, чтобы не травмировать ни жену, ни детей. Его дети занимаются большой работой, они служители хорошие.

-За что его вывели?

Вот за эти дела. Надо быть большим специалистом, надо пройти большую школу, чтобы скрывать себя. А у нас так, что внутри, то и наружи, сразу видно, поэтому такие люди, которые где-то, что-то могли донести властям, быстро узнавались. И двоих или троих мы вывели.

-Был ли отдел слежки друг за другом, за членами Совета, органом официальным, или все- таки не гласным?