Устранитель зла

— Хорошо, — продолжила, наверное, уже Держательница Ближнего Покрывала Хифероа, — что вы хотите просить у нашего господина?

— Мы пришли требовать трон, украденный некогда из оазиса Беклем, который ещё несколько раз менял владельца и оказался, как показали мои изыскания, здесь, в твоём дворце, великолепный Хифероа.

Птица Сроф вдруг опустила полупрозрачную плёночку на глаза, словно собиралась спать. Это заставило Рубоса напрячься, потому что стало ясно — она чего-то ждёт.

— Почему ты решил, что он находится у меня? — спросил Хифероа.

Рубос простодушно развёл руками:

— Да потому, что он просто где-то тут.

Колдун перевёл взгляд на мирамца. Глаза его стали узкими, как лезвия магадирских кинжалов, после которых, как рассказывают, не всегда даже кровь выступает на коже — настолько тонко они режут.

— А на каком основании ты пришёл требовать что-то?

Сухмет кратко, но толково изложил все позиции требования, разумеется в собственной интерпретации. Рубос признал, что в этом зале с хорошей акустикой перед колдуном и его подручными вся история звучит весьма убедительно. Если, конечно, она могла тут кого-то хоть в чём-то убедить.

Тогда Хифероа потёр коленки, словно хотел убедиться, что после рассказа Сухмета они всё ещё остаются при нём. Должно быть, очень уж явно он припомнил времена, о которых рассказал Сухмет.

— А если я скажу нет?

— Тогда мне придётся, невзирая на твою волю, обыскать этот дворец, — спокойно и рассудительно проговорил Рубос. Теперь он не считал нужным понижать голос.

— Даже так? — удивилась Гепра. Впрочем, она с самого начала знала, что так получится.

Сухмет кивнул, опять по-западному. Чувствовалось, он очень хочет подчеркнуть свою непохожесть на тех существ, с которыми вёл переговоры.

— Именно так, — подтвердил Сухмет, чтобы его поняли правильно.

— Тогда… — Хифероа задумался, но каждому стало ясно, что игры кончились. Внезапно он вскочил на свои недавно приобретённые ноги и указал на пришельцев пальцем: — Взять их! И казнить на моих глазах самой лютой смертью!

Тут же из потайных дверей, открывшихся по всему залу, стали выскакивать стражники. Тут были и сарофаты — волосатые большеноги, которые привыкли разрывать своих противников за ноги, чересгамы — круглые на вид воины, закованные в естественные роговые пластины, способные раздвигать их, захватывать и переваривать противника целиком, отиссы — закованные в странные доспехи тонкие и злые красавицы, ведущие бой на невероятной скорости, любящие грызть ещё живое, трепещущее под их зубами мясо, и много другой нечисти. Но все они опоздали. Рубосу удалось затолкать Сухмета в самый узкий угол зала, где на них не могли нападать больше двух стражников одновременно, и прикрыть его собой. А потом, отбивая первые атаки слуг Хифероа, он заорал через плечо:

— Колдуй, Сухмет, колдуй! Долго я не продержусь, их слишком много!

Сухмет послушно, не выпуская посоха Гурама, положил обе ладони на свои виски и опустил голову.

ГЛАВА 4

Стак КамЛут осмотрел стоящих перед ним орденцев. Все выглядели по-разному: кто-то волновался, пожалуй, больше допустимого, кто-то казался слишком азартным, кто-то был слишком спокоен. Как всегда, когда нужно было идти в бой, что-то казалось не так. С другой стороны, Лотар, бывший Учитель Белого Ордена, всегда говорил, что кажущаяся неготовность бойцов есть признак неготовности его самого — Стака. Так что чрезмерно напирать на идеальное состояние перед схваткой не стоило.

Идеальным Стак считал, как и во многом другом, состояние Учителя. Тот был холодноват, расслаблен, остроумен и эмоционально пригашен, как сырая лучина. Эта эмоциональная невыраженность позволяла ему действовать совершенно, как Стаку, наверное, не удастся никогда в жизни.

Хотя, с другой стороны… Стаку не нравилось и чрезмерное, ледяное равнодушие. Взять, к примеру, Мало. Она не просто была какой-то одеревеневшей, когда стало известно, какой у них будет бой, она принялась тренироваться как заведённая, так что со стадиона её приходилось буквально выносить на руках, а потом вдруг сделалась заторможенной. Никто из её друзей так и не узнал, что с ней происходит.

— Итак, все готовы? — спросил Стак.

Никто ему не ответил, он прочитал состояние готовности по внутренним, самым искренним ответам. Конечно, им было далеко до чёткой ментальной речи, какой обменивались Сухмет с Учителем, но и они были вполне читаемы.

— Хорошо. — Стак повернулся к Ди.

За последние годы фой стал другим. Более эмоциональным, более похожим на западника. У него даже глаза стали чуть круглее. Может быть, причиной тому было то, что он женился на одной из слушательниц академии, подающей немалые надежды и со временем, безусловно, способной одолеть вступительный орденский экзамен. Он только косичку не хотел отрезать и даже каким-то почти мистическим образом добился того, чтобы многие из орденцев стали носить длинные волосы, заплетая их перед боем в небольшой хвостик.

Сам Стак полагал это баловством. Он считал, что волосы нужно стричь коротко, как делал Учитель.

— Где мы находимся? — спросил он Ди.

Фой медленно повернул к нему голову: